Есть только дорога…

– Может быть, – усмехнулась Настя, – но Лешего-то там уже не будет. Будет лесник, будет мастер леса, будет директор лесхоза, будут лесорубы, люди из кадастровой службы… Лешего не будет…

– Но я же есть.

– Сейчас не будет, – Настя резко толкнула сидящего Лешего, и он полетел в холодную воду, прямо под заслонки плотины…

Леший раскрыл глаза ещё раз. Было тепло, стоял летний вечер. Он сидел на склоне горы в Аракаево, смотря на проезжающий внизу товарняк. Рядом с ним сидел ещё человек. Леший чувствовал его спиной, но страх сковал его, и он боялся обернуться…

– Лесу нужен леший. Без лешего лес – это как ручей без шёпотов воды, – проговорил незнакомец его же голосом, – Леший и шёпоты воды – это то, что должно происходить с лесом и ручьём, когда неважно, есть зритель или нет.

Леший обернулся и обмер: перед ним сидел он сам. Та же горбинка от сломанного скинами носа, та же небритость. Та же обрастающая волосами голова с чёрной банданой, те же берцы и джинсы…

– Спасибо тебе… Мне…

– Давай помолчим, Леший. Смотри, какая красота вокруг, – его "альтер эго" приблизилось, село рядом, обняло за плечо, повернув голову Лешего к Серге и железному мосту. Мыслей не осталось, и стало сразу так хорошо и спокойно, будто после исповеди, Леший будто врастал в землю, становясь самим местом, и запахами летних трав, и полётом коршуна в небе, и шумом реки под скалой.

Леший почувствовал затёкшие ноги и раскрыл глаза. Было темно, относительно тепло и свежо. Не было пожаров. Не было завала. Не было холодной воды и двойника. На ощупь вокруг всё было так же, как и перед сном. Леший наконец успокоился, потянулся и зевнул, произнеся: "Охуеть…" Собственный голос показался ему тяжёлым и непонятным. Думать не хотелось. Хотелось просто смотреть в темноту…

Окончательно вернул в реальность Лешего будильник, поставленный на сотовом телефоне. У него слепяще ярко засветился экран и заорала монофонная пищащая мелодия из "беспечного ангела" Арии.

Леший зажмурился и включил фонарик. Часы на телефоне показывали три часа дня.

"Я ж тут почти сутки. Надеюсь, не наделал в штаны от страха? – думал он, – нет, вроде всё сухо и чисто. Мистика конечно… Чтоб я ещё раз…"

Леший неторопливо собриал вещи. Лапник решил оставить прямо тут, вдруг он пригодится будущим поколениям ночёвщиков. Перед самым уходом, он решил похулиганить. Достал маркер из кармашка рюкзака, и оставил на стене надпись: "Лесу нужен леший".

У восточного портала горел костерок, дым от которого даже не волокло в туннель. Рядом сидел Ваня, а на снегу лежали те самые снегоступы, которые Леший видел во сне.

– С возвращением из Тьмы! – весело сказал Ваня, – Рад тебе.

– А это откуда?

– Снегоступы смастерил сегодня утром. Это мне лениво было просто так сидеть, – сказал Ваня, – зря что ли бечёвку с собой прихватил. Тут, кстати, чай и каша гречневая с колбаской.

– Это хорошо, – Леший достал из рюкзака ложку, начал хлебать кашу прямо из котелочка.

– А теперь – потопали на поезд, – сказал Леший, – как ни странно, через туннель будет чуть ближе пройти.

Они взвалили рюкзаки и пошагали через тёмное чрево горы…

На платформе, в окружении заборов и старых домиков дач, они увидели человека. Первого за сутки. Это был дедок с лопатой, пешнёй и веником, в оранжевой жилетке. В его работу, видимо, входила чистка платформы.

– Добрый вечер

– И вам не хворать, – ответил он, – вы откуда такие?

– Из туннеля.

– Мда… А мы в нём когда-то контактную сеть снимали, я тогда в ЭЧ работал… – дед погрузился в воспоминания, но в это время подъехала электричка, гостеприимно распахнула двери и вобрала в себя Лешего, Ваню и деда, экс-электрика.