Есть только дорога…

Тут Леший не сдержался и натурально пустил слезу. Благо, кроме Вики никто не видел его катарсиса. Вика обняла Лешего.

– Прости за проявленную слабость, накатило, – оправдывался Леший

– У всех бывает. Пойдём к ребятам, – Вика протянула платок.

Леший утёрся, раскурил трубку и стоял на краю крыши, глядя вдаль, на восток, где простирались поля и сады харьковских окраин.

А потом развернулся и пошёл к остальным.

Разглядывая людей, он уловил несколько интересных особенностей.

"Интересные товарищи, – думал он, – вроде день рождения, празднование, но при этом у них на столах нет ни капли алкоголя. Да и курящих, собственно, немного. И матерных слов не слышно"

Леший молчал, лишь беря гитару, когда до него доходила очередь:

"Святая земля не свята, ни в пиру, не в бою,

На ней не найти ни Эдема, ни даже сезама,

Но Маленький Принц покидает планетку свою,

Как, будь он большим, покидал бы свой каменный замок"362

– Как вы такие все собрались? – спросил Леший Богдана, – Мельник вас собрал?

– Не только. С Харьковчанами мы сами собрались.

– Вы интересные. Не пьёте спиртного, даже матом не ругаетесь. Как так получилось?

– Да, такое. Просто, наверное, мы любим жизнь, во многих её проявлениях. Да и ты тоже.

– А что за люди у входа были? Фэйс-контроль?

– Не, это мои соседи. Я их просто заранее предупредил, чтоб к нам не ходили. И сказал кто придёт. Тут магии как раз никакой нет. Ни магии, ни гипноза. Просто хорошие отношения с соседями, редкость в большом городе. Они, кстати, уже ушли.

Леший огляделся, убедившись в их отсутствии. Зажглись редкие фонари на улицах, и город погружался в тёплую майскую ночь.

Гитару перехватила одна девушка из Киева.

Леший вслушался: "Текст конечно бредовый, но музыка прямо про ночное небо. И голос у неё приятный":

"…И я вижу в её морях отражение своей земли

Отраженье моих безнадёжных, но пристальных глаз.

И мне кажется, что не зря мы столкнулись с ней визави,

И мне кажется, мир никогда не утратит нас…"363

Неподалёку с остановки разъезжались последние троллейбусы и трамваи, и лишь редкие маршрутки пролетали мимо.

– А как вам разрешили на крышу выбраться?

– Та у меня всё схвачено, – сказал Богдан, – хорошо, когда матушка управдом. А если кто с визитом нагрянет, так посадим за стол, угостим чаем, поболтаем.

– Почему вы не любите фотографироваться?

– Знаешь, у папуасов было такое верование, что фотография отнимает часть души человека. Вот, оно не лишено истины. Любая фотография или видеозапись, что попала в интернет, может быть просмотрена кем угодно. Интернет, который, казалось, создан для удобства людей, их разобщает. И это хитрая ловушка для информации. И ловушка для времени. Мы стараемся блюсти чистоту и конспирацию в этом.

– Интересно.

– А так. Никакой особой тайны в наших походах нет, просто наши пространства и коллективные сны желательно знать только нам. Под утро ребята всё свернут здесь, а мы ещё искупаться съездим, Лесь нас увезёт. Тебе бы тоже не помешало перед трассой.

Леший, согласившись, кивнул.

Под тентом горел газовый фонарь, вокруг которого, будто мотыльки у лампочки, сидели ребята и передавали по кругу гитару.

Леший уже торжественно с ней распрощался, подарив её Ване, а тот уже распоряжался ей сам на своё усмотрение.

В это время гитара перешла к Полине, и она пела ещё одну песню, неизвестную Лешему:

"И мы забываем, что нам тоже следом

Ехать автостопом по дороге в небо…"364

– А вы когда и как в дальнейший путь? – спросил Леший Манула

– Послезавтра на грузовых до Киева с Богданом и Шуриком Маленьким. Потом в Киеве переночуем, приведём себя в порядок, и далее с одним Богданом на Карпаты. Он обещал показать одно сильное место в горах.

– Интересно это всё, но мне надо к поступлению готовиться.

– Да всё у тебя получится. Вика хорошая барышня, по крайней мере, по словам Олеси.

– Бога с Олесей хотят рано утром поехать на Саржин Яр купаться.

– И мы с ними. А потом вас провожать. Вику забросим домой. Тебе купание, кстати, на пользу пойдёт, правда, вода там ледяная, мы уже проверили.

Потом гитара перешла Ване-тогучинцу. Он пел какую-то, казалось бы, грустную песню на украинском языке о смерти казака. Но при этом она была более мотивирующая, чем грустная:

"Навпростэць до своих

Споконвичных дориг,

Дэ вогнэм гартувалося сэрце.

Будь таким, як ты е

И не зрадчуй сэбэ

Вырушай. Бье життя черэз край…"365

"Вот, значит, как, – думал Леший, про себя переведя песню, – Будь тем, кто ты есть, не предавай себя, отправляйся в путь, ведь жизнь бьёт через край. Это либо напутствие мне в дорогу, либо песня про всех тех, неупокоенных – Гончара, Кирюху, Булана – которым помогли обрести дорогу на тот свет Манул, Лосик и Волк. Да и ты тоже постарался, Леший".

Ближе к утру, когда на востоке среди пасмурного неба появился луч солнца, Богдан потихоньку собрал Манула с Полиной, Олесю, Вику и Лешего, подозвав к себе.

– Ну шо, едем?

– Да.