Есть только дорога…

– Садись, бродяга.

За рулём сидел дядька лет сорока. В волосах его уже была заметная проседь. Обычно Леший не особо разглядывал драйверов во время поездки, но тут он был удивлён, играющей в машине музыкой. А играл какой-то ранний альбом группы "Ноль", о чём Леший узнал, глядя на экранчик магнитолы. Причём не одиозная "человек и кошка", а что-то другое. С текстами про жопы.

"Бля, вроде серьёзный взрослый дядька. Ну чтож, приятно встретить "вечно молодого", – думал Леший, пока машина летела в сторону города.

Водитель провёз Лешего довольно далеко в город, и высадил на улице Восточной. Отсюда Леший хотел заехать к "философам", чтобы забрать гитару, но что-то в его голове перещёлкнуло, и он направился на платформу "Первомайскую", попутно набирая на память номер Этл.

– Да, я слушаю, – традиционно ответила Этл серьёзным голосом, кто бы её ни беспокоил.

– Привет, это Леший. Сегодня у тебя можно вписаться?

– Да, конечно, приезжай. Есть что тебе рассказать.

Поднявшись на платформу, Леший обнаружил с радостью, что до нужной электрички пять минут.

"Как раз можно успеть выкурить сигарету. Теперь и Этл попала в дебри мистики. Хотя Этл сама в своё время рассказывала много всякого интересного. Человек, носящий в голове собственные миры, вполне может оказаться гостем и моего мира. Кто ж его знает? Я прямо уже догадываюсь, что она хочет мне рассказать".

Подъехала электричка, и Леший, забравшись в вагон и сев на местечко у окна, воткнул в уши плеер. Голос Иллет пропел пророчеством в наушниках:

"Говорят, что намедни предвидится сфер сопряженье,

На здоровье! Пускай сопрягаются! Только б не завтра!"154

Леший выскочил из электрички в Кольцово и потопал знакомым маршрутом через ларёк к знакомой пятиэтажке.

– Пачку "Балканской звезды", два "Мельника светлого" и печенек! – скомандовал Леший в ларьке.

– Леший, ты явно ко мне собираешься, – окликнул его голос Этл из-за спины, когда продавщица послушно выставила означенное на кассу, – пошли гулять!

– А в честь чего в такую мерзкую погоду? – Леший обнял Этл

– На улице ждёт "в честь чего".

Они вышли на улицу, где за углом ларька стояла девушка в "тяжеляках" и чёрном драповом пальто. Чуть поодаль забивал трубку здоровенный детинушка с длинными русыми волосами в берцах и косухе.

– Это мои сибиряки: Юки и Малыш, – при последнем слове руку поднял детинушка, а Этл продолжила, – Они из Новосибирска

– Ну, тоже скажешь, – огрызнулась Юки, – Я из Кузни. Новокузнецк, по-вашему.

– Ну живёшь-то в Сибе?

– Уела, Этуру-сама155, – потупилась Юки.

– А это блудный Леший. Я его в лесу подобрала. Он стопщик, так что вам будет, о чём поговорить пожизнёвом.

– Куда ты ведёшь нас, о, великомудрая Этл? – спросил Леший.

– На кудыкину гору естественно. Сначала посмотрим, как взлетают самолётики, а потом на одну кавайную заброшку.

– При слове "кавайная заброшка" я содрогнулся, – сказал Малыш, попыхивая трубкой на ходу и улыбаясь беззубым ртом.

– Тебе кто зуб выщелкнул? – спросил Леший у двухметрового Малыша.

– Да гопники на Первомайке156. Там есть такое место, разъезд "Иня". Так там совсем не "Ня". Правда, одного гопника я там всё же сунул башкой в мусорку. Ибо нечего к моим неко-ушкам доёбываться. И пусть радуется, что я тентакли не выпускаю, – гордо проговорил Малыш.

– Да-да, так всё и было. Только гопников было всего два. Я свидетель, – Юки решила испортить героическую историю своего друга.

– Ты же тогда от Ниорки ехала, и я тебя встречал с электрички?

– Не, я с Никиткой на "Факел" ходила…

Понёсся разговор с названиями каких-то незнакомых мест и имён, не сильно касающийся Лешего…

…За разговорами они уже шагали по мокрой обочине узенькой асфальтовой дороги, по которой раз в минуту пролетала мимо какая-нибудь машинка. В один момент над головой что-то зашумело, и из-за деревьев показалось огромное белое туловище взлетающего самолёта.

– Вот, это "взлётка". Сейчас тут пусто. Видите знаки стоят "остановка запрещена"? Это потому что ночью здесь сотни быдл на машинах стоят и на самолётики пырятся, – декламировала Этл с манерой заправского экскурсовода, перекрикивая шум взлетающего самолёта.

– Суге… – проговорила Юки.

– Ну ты, Юки-тян, не ругайся при невинных жертвах, – косясь на Лешего, проговорил Малыш.

– Это ктойто жертва? – отозвался Леший, принявший "правила игры",

– Да вон бежит! – дурачился Малыш.

– "…но она же красивая!", – помянул Леший анекдот.

– "Ладно-ладно, уболтали. Но потом сжечь!"157, – продолжил Малыш.

Под такие дурачества, пыхая трубкой, шагали они по дороге, а затем и по просёлку через поле. Туда, где показалась бетонная платформа.

– Обратно отсюда уедем собачным путём, – прокомандовала Этл, переходя пути по шаткой щебёнке.

– "А я ебу соба-а-ак! Всегда готов…158" – пропел Малыш, а Юки его одёрнула:

– Фу, с кем я связалась! Курит идёт, матерится, всех съесть грозится, тентаклями размахивает, да ещё и песни похабные поёт…

После перехода путей, пошагали вдоль пашни.

"Сюрреализм какой-то, – думал Леший, глядя немного со стороны, – Топают четыре нефора по полю. Как начало анекдота. Или страшной истории". Но вслух ничего не сказал.