Есть только дорога…

По пашне бродили припозднившиеся галки, да вороны. Между тем, дорога завернула в небольшую сосновую рощу, и пропала из-под ног. Теперь Этл шагала впереди, а Леший замыкал "колонну". Показались развалины.

– Видел значок "Радиация" у меня дома? Вот, я его отсюда и спиздила.

– Ты так спокойно про радиацию говоришь, не боишься? – спросил Леший

– Тут-то очистные бывшие. Тут уже давно ничего не светится, если даже и светилось. Может, кто для прикола повесил. У меня приезжал Тэм с дозиметром. Я водила его сюда, но "пищалка" его пищала не более, чем обычно.

– Ну мало ли… – Леший поёжился, а Юки и Малыш кинулись лазить по замшелым остаткам стен.

Этл открыла пиво, достала из сумки блокнот и начала опять что-то зарисовывать. Леший глядел через плечо с завистью.

"Завидую людям, которые умеют рисовать. Этл рисует что-то для своих комиксов, видимо. Но в качестве "натуры" использует друзей"

Действительно, под карандашом Этл возникали контуры стен развалин. Основное внимание она уделяла прорисовке поз и мимики. Три-четыре быстрых линии, будто случайных, а потом остальное дорисовывала сверху. Лица, казалось, были тоже в стиле "аниме", но при этом каждое сохраняло индивидуальные особенности прообразов: характерная горбинка на носу Малыша и курносость Юки. Даже родинка и посадка глаз была передана с чёткостью.

Пока Этл рисовала, гости из Новосиба дурачились, фоткали всякие мелкие детальки и текстуры на "мыльницу".

– Ты мне что-то рассказать хотела? – спросил Леший.

– Это про сны. Ты рассказывал свои интересные сны, я тебе – свои расскажу. Мне давеча снилось, что я рисовала бой двух шаманов, а после боя с ними сидела в "респауне", а там ты появился. Они ещё тебе что-то сказанули, дёрнули руками вот так, – Этл показала жест, используемый Волком для "разрыва связи", – и ты будто растаял и исчез. И вот что странно, я не могу лиц вспомнить у тех двух шаманов. Только тебя отразила. Попробовала зарисовать, вот, накидала.

С этими словами Этл развернула альбом, и Леший увидел – стол с чаем, Волка с Манулом и себя. Однако, у Волка с Манулом была пустота на месте лиц.

– Тут только ты узнаваемый, выглядишь, правда, совсем как в год нашего знакомства. А парней – хоть убей, не вспомню…

– Я во сне обычно так и выгляжу. Ты не поверишь, но мне тоже это снилось. И людей я этих знаю. Волк и Манул. С одним из них, при желании, даже познакомить могу.

– А нужна ли я им? Хотя нет, познакомь.

– Ну, если они тебе снятся, значит уже нужна, – утешил боевую подругу Леший.

Обратно возвращались ближе к вечеру. Небо становилось чуть темней, на взлетающих над головой самолётах загорелись огоньки. На платформе кроме ребят и не было никого.

– Тут иногда поезд вообще не останавливается, насколько я помню. Нас увидит – остановится. Я не первый раз отсюда уезжаю.

Как раз при этих словах раздался далёкий гудок, и из-за поворота показались огни электрички. Далеко по прямой ехала электричка до ребят на остановке, потом жёлто-зелёное чудище остановилось, с шипением разверзло двери и впустила в своё чрево Лешего, Этл и новосибирских гостей.

Леший по старой привычке "палил контру", стоя в дверях межвагонья. Но до Кольцово за одну остановку никого не узрел.

На платформе в Кольцово уже моросил мелкий дождь. А возле конечной маршрутки какой-то гопник к ним привязался.

– Эй, уважаемые, а вы кто? Панки или готы? – без тени злобы спрашивало это существо в кепке-восьмиклинке, – А что вы слушаете? Какую музыку? А как зовут девушку?

Иногда тупой игнор действует лучше, чем всякие ответы. Подействовал и в этот раз. Гопничек не стал уходить далеко от конечной, видимо, ждал свою маршрутку, а ребята проследовали восвояси.

По пути зарулили ещё в магазин за пачкой "пиликов" – так Этл называла пельмени.

А дома у Этл всё было, как всегда. Накурено, хоть топор вешай. Тепло и уютно, при всём хаосе вещей и предметов. Этл запустила компьютер, включила музыку – какой-то японский рок с женским вокалом – и уткнулась в электронный планшет для рисования.

Юки поставила вариться пельмени, а Малыш – разлил пиво.

На кухне потёк разговор.