Есть только миг

Я разлюбил профессию актера:
Произносить чужие мысли вслух
И улыбаться радостно партнеру,
Который враг тебе скорей, чем друг.

Я разлюбил профессию актера,

Устал скрывать преклонные года,
Стал считаться личностью, которой
На самом деле не был никогда.

Я разлюбил профессию актера —

И понял для себя на склоне лет:
Есть мастерство, есть воля, есть
подпора —
Профессии ж такой, простите, – нет.

Есть «ВИРТУОЗЫ» – это виртуозно!

«ВЕНОК СОНЕТОВ» трудно не любить!
Но с той же сцены фат претенциозно
Вам шепелявит: «Быть или не быть?»

Кинозвезда, известная в Европе,

Забыв про стыд, забыв звездой блистать,
Вам повествует об огромной жопе,
Ей помешавшей героиней стать.

Я разлюбил поклонников актера,

Которые, все ведая о нем,
Устроят за него такую ссору,
Как будто в нем Мессия оскорблен.

Я разлюбил профессию, которой

Сродни пустой и скучный белый лист.
И есть одно название – актеры.
И есть одно призвание – Артист!

1989 г.

Капля

В безбрежный океан
Судьба ли нас бросала,
В пустыню ль нас вела
Житейская дорога:
Мы были каплей в море —
Это мало;
Мы были каплей влаги —
Это много.

Напасть

Что за напасть, скажи на милость?
Какой-то сон, какая-то болезнь:
Мне кажется, что все остановилось
И все звучит одна и та же песнь.

Звучит уныло снова, снова, снова!

С экрана – как из мутного зрачка:
Провинциальный говор Горбачева
Или натужный тенор Собчака.

Кровавый бой, где брат идет на брата:

Вчера Баку, сегодня Фергана.
И скоро доберется до Арбата
Наганная и наглая шпана.

И площадь возле старого Манежа

Заполнена толпою до краев.
Все те же голоса и лица те же,
Все те же лозунги и тот же рев.

Мгновение, увы, остановилось.

И как болезнь,
как сон,
как атавизм,
Как призрак,
как напасть,
(скажи на милость),
Меж нами снова
бродит
коммунизм.

Март 1991 г.

«В России было так всегда…»

В России было так всегда.
Конфликт в семье – всегда глобальный.
Большой поэт – всегда опальный.
Живой диктатор – гениальный,
А мертвый – олух. Вот беда!

1989 г.

«Лучше быть последним диссидентом…»

Лучше быть последним диссидентом,
Как всегда, конечно, без вины,
Чем считаться первым президентом
Им самим растерзанной страны.

1989 г.

Львица

За что глаза усталой львицы
Тебе дарованы судьбой?
За что мне каждой ночью снится
Твой облик бело-золотой?

И обоюдоострый скальпель

В мои глаза вонзен стрелой,
Когда в твоих тончайших пальцах
Дымит наркотик голубой.

Два мира! Или две монетки…

У каждой стоимость своя:
И я – стрелок давно не меткий,
И ты – цель жизни не моя.

1993 г.

Старый пень