Есть у Революции начало

— Которое, по вашей милости, сорвалось, — взглянул на Николя, в надежде, что он меня поддержит.

Но, ранее озабоченный, моим предсвадебным сексуальным просвещением, старший товарищ, сейчас молчал, как рыба. Даже глаза отвёл, чтобы не оказаться скомпрометированным недостойным легкомыслием. Не было нужды гадать, заглядывать в мысли Николая Романова, чтобы понять, насколько ему нравилась неожиданная роль борца с лондонскими разбойниками. Даже синяк под левым глазом, начинающий наливаться темнотой ещё в госпитале, давал ему дополнительный повод для гордости. Понять государя, конечно можно. Для сорокавосьмилетнего мужчины, впервые попасть в драку и не ударить в грязь лицом, — весьма значительное достижение. Именно поэтому, он ценил единственного независимого свидетеля, — наводчицу из банды лиходеев, двадцатидвухлетнюю Эмму Булман.

Сама Эмма, имела совсем другие причины, для того чтобы держаться теперь рядом с нами. Наше геройство, заставившее попасть на больничную койку, родного брата и отца, её нисколько не впечатляло. Скорее, даже наоборот. Более всего её поразила необыкновенная лёгкость, с какой расставался с деньгами этот ухоженный и сытый господин. Всё своё внимание, она сосредоточила на самом солидном из нас, на Николае Александровиче. Ей действительно, крайне нужны деньги, чтобы прожить ближайшую неделю или две, пока родные мужчины останутся на излечении. Она отлично помнила мой приказ, но сразу и без сопротивления отдаться под нашу власть, было тактически неправильно. Как любой женщине, ей хотелось уговоров и просьб. В крайнем случае, жёсткого приказа, которому нельзя не повиноваться.

Мягкость обращения, подчёркнуто вежливого поведения, старшего из нас, — Николая Александровича, немного смягчили, размыли, категоричность моих недавних намерений сделать Эмму нашей заложницей. Она поняла, что отдаю приказы я, а платит за всё, старший по возрасту, Николай. Последний раз, девушка попробовала слабо противиться нам.

— Может быть, мне можно пойти к матушке? — нерешительно и очень мягко, спросила наводчица обезвреженных нами бандитов.

— Расскажу, что с нами не случилось ничего страшного, благодаря милости добрых джентльменов?

Быстро, чтобы не влез в разговор мягкосердечный самодержец, сказал, как отрезал.

— Ни в коем случае. Сначала отработаешь на нас, после, если будет время, вместе, съездим к вам домой и успокоим родственников, чтобы не теряли раненых и пленных, — грозно посмотрел на неё, благо у подъезда приёмного отделения было очень светло.

— Сейчас, лови пролётку, едем в Prospect of Whitby, куда мы собирались, прежде чем вы нас так невежливо прервали. Ты нам составишь компанию.

Девушка заметно покраснела, явно взволнованно, вполголоса, произнесла.

— В тот паб не ходят со своими женщинами, — повесила голову в нерешительности, но затем, всё же, решительно предупредила.

— Там очень опасное место. Я не хочу, чтобы вы пострадали от местных бандитов.

— Даже мой отец не ходил в то заведение, — решительно высказалась она, тем самым признав своего родителя немалым авторитетом в воровской среде.

Я улыбнулся, а государь, как всегда наивно, высказался.

— Может быть, вы нам порекомендуете, нечто пикантное для мальчишника, — взглядом, указал на меня.

— А Бэзила завтра венчание, хотелось бы провести сегодняшнюю ночь согласно старым традициям.

Мне пришлось изображать невинного жениха. Своей неуместной честностью, мой венценосный спутник поломал все расчёты на дальнейшее использование опыта этой воровки. Впервые, в мою вербовку, вмешивается посторонний человек. Значит, придётся подставлять вместо себя другое лицо, в дано случае, Николая Александровича Романова.

— Вы узнаёте персону, которая стоит перед вами, — показал я на Николая, слегка поклонившись ему.

— Благодаря его всемилостивейшему благоволению, он решил сопровождать меня сегодня в моих предсвадебных развлечениях, — поклонился Николаю ещё ниже.

Удивлённая необычными отношениями между нами, наша новая спутница внимательно присмотрелась к самому старшему. Почти тот час, упала на одно колено и преклонила голову.

— Ваше высочество, простите вашу покорную слугу, за ту неприятность, которую мы вам невольно доставили.

Мне очень понравилась её оперативность и ловкость в самооправдании. Тем не менее, чтобы развеять возможные иллюзии государя, строго заметил.

— Дорогая Эмма, вы, вероятно приняли нас за обычных господ, когда условными сигналами сообщили своим подельникам о нашем появлении. Подробно описали наш возраст и направление, в котором мы движемся. Пока отвлекали нас своей болтовнёй, ваши сообщники обогнали нас и заняли самое выгодное место в ближайшей подворотне.

— Неужели вы думаете, мы с государем, не поняли сразу вашей игры? — проговорил нарочито надменно, свысока, впервые возвеличив своего спутника.

Девушка явно испугалась, опасаясь, видимо, отлучения от нашего великосветского общества.

— Прекратите все ваши уловки и выкрутасы, — холодно и отстранённо, высказал свои претензии профессиональной воровке.