Читаем Есть у Революции начало полностью

Вдруг, мне приходит неожиданная идея, что отключение способностей произошло не случайно, вернее, не только благодаря моему наивному намерению освободиться от ежечасных забот. Вдруг, кто — то скрытый от глаз, только и ждал мало-мальски оправданной возможности устроить такой фокус? Ведь всему есть свои серьёзные причины. Вполне вероятно, таким образом, некто невидимый, готовит меня к иной, более реальной, жизни. Совсем недавно, я, почти то же самое думал, когда учился «читать» — угадывать, чужие мысли, не забираясь людям в головы. В принципе, рано или поздно, мне придётся возвращаться в реальную жизнь моего родного Кургана, где я тяну лямку системного администратора. Где как не здесь, тренировать способности понимания мыслей, сверяя их с реальными мыслями людей. Пожалуй, стоит признать, что неожиданно явившиеся сверх — способности, так же неожиданно, могут пропасть, даже в этой виртуальности. Меня, дурака, как специально подстёгивают, развивать способность угадывания мыслей, не задействуя сверхчеловеческие возможности. Может быть действительно, если изобретения «зомби — помощников» окажутся неликвидными, в моём реально времени, лишь то, чему научусь здесь, станет единственной наградой. Разумеется, если все многочисленные события сохранятся в памяти.


Как не оттягивал решающий момент, наконец, достиг знакомого трёхэтажного особняка. В одном из окон наверху, горит свет. Недолго думая, взбираюсь по водосточной трубе и выпуклой декоративной лепнине на третий этаж. Ужом проскользнув в открытую форточку, благо она открыта по случаю жаркой погоды, оказываюсь пере самим хозяином, спокойно работающим за письменным столом. Поначалу, заметно испугавшись, грузный и крепкий на вид мужчина быстро берёт себя в руки.

— Какие люди к нам заходят! — иронично растягивая слова, шутливо раскрывает объятия.

— Моя девочка стала пользоваться известностью и успехом, в определённых кругах высшего общества.

По его обращению я понимаю, что ничего страшного у них не случилось. Отец не принялся бы ёрничать и шутить, если у него украли дочь. У меня спадает тяжёлый камень с души. Последние пятнадцать минут я только и думал, — что делать, если пропала Надюха. Не особо заботясь о приятном впечатлении, расслабленно, отвечаю хозяину.

— Торопился найти Надежду, чтобы сообщить, что нас, в числе других участников Брусиловского прорыва, могут пригласить на торжественный бал в Екатерининском дворце, — смело вру, первое, что приходит в голову.

— Меценатами бала выступает императорское семейство, а так же, некоторые приближенные ко двору знаменитые фамилии Петрограда. Михаил Николаевич неожиданно скисает физиономией. Эмоционально, явно не по дворянски, хлопает себя по коленям.

— Ну вот, угораздило же её потащиться со своей подругой, — негодовал он на себя, за то, что разрешил ей ехать к подруге.

— Известнейшая графскя фамилия, Беннигсен, обезоружила меня, — морщился он как от зубной боли.

— Так и знал, что добром это не кончится. Даже своего личного поверенного с ними отправил, для большего спокойствия. Ан нет, всё равно обмишурился.

— Такое знатное собрание, пропустит дочурка, — бормотал он в самоуничижении.

— Столько знакомств хороших можно было завести. Да хоть бы и просто, высший свет повидала, — где и когда, такое ещё получится… — задумчиво, почти шептал он в тихом негодовании.

Неожиданно я понял, что я слышал не один призыв о помощи, а два. Случилось самое страшное, то, чего я боялся больше всего. Именно сейчас, когда я наполовину ослаблен, в преддверии завтрашней свадьбы, мне необходимо срочно разыскать двух боевых подруг. Теперь, точно уверен, — похитили сразу двух, Надежду Половцеву и Эстери (Светлану) Беннигсен.

С чего начинать следствие? Почему их так быстро захватили? Где перехватили? Куда спрятали?… — вопросы сыпались как из пулемёта. Я растерялся, как никогда ещё не случалось в этой виртуальной действительности. Искусственно постарался расслабиться, снять нервное напряжение. Ненависть и тревога, не могут привести ни к чему хорошему:

«Никто не способен мыслить ясно со сжатыми кулаками».

Джордж Джин Нейтан.

Несмотря на невыгодные условия текущего состояния, создал точку для обратного возврата, в случае последующей неудачи. У меня только шесть часов. Нужно подробно узнать все события, последних дней, в жизни пропавших подруг.

Глава 20. Симпатизировать кому-нибудь

Как только чуть расслабился, снял напряжение, тут же пришла отличная идея.

— Михаил Николаевич, давайте разбудим всех домашних, — наигранно оживлённо и воодушевлённо, предложил хозяину.

— Разбудим всех, и слуг, и родственников, чтобы точно узнать, куда они собирались заехать по дороге к родителям «Рыси», — сразу оговорился.

— Вернее, Эстери Беннигсен.

— Точные знания всех событий, предшествующих отъезду, помогут быстрее найти их и представить ко двору Его Величества.

Против такого убийственного аргумента, отец Нади не смог устоять.

Перейти на страницу:

Все книги серии Из игры в игру

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза