Есть у Революции начало

Как и в прежнем заведении, для художников и артистов вход был свободный. Гости, желающие общаться с артистами, художниками, поэтами, названные членами клуба «фармацевтами», должны были приобретать билеты. Клуб начинал работу поздно, после окончания спектаклей в театрах. Программы были продуманы и подготовлены, были и импровизированные вечера. Среди постоянных посетителей клуба — А.А.Ахматова, Н.С.Гумилев, О.Э.Мандельштам. Уже побывали здесь и В.В.Маяковский, С.А.Есенин, В.Хлебников.

— Весьма любопытно, кого удастся встретить в этот раз, — размышлял по дороге, одновременно развлекая пацанов жонглированием тремя предметами. Как оказалось, они обчистили карманы одинокого бандита стоявшего на стрёме. Его финку отдали мне. У Егора, вместо ножа, была припасена обычная большая отвёртка. Два ножа и отвёртка, летающие у меня в руках, произвели на пацанов зачаровывающее действие.

— Ты их и бросать могёшь? — безгранично веря в мои способности спросил младший из братьев.

Молча сделал неопределённый знак головой, который можно было принять как подтверждение так и отрицание.

Но тут же подумал про себя.

— А ну её эту скромность. Играть так играть!

— Раз даны такие фантастические возможности по управлению предметами и своим телом, грех не воспользоваться этим в личных целях.

— Моментально связался мысленно с «Жилой» и приказал доставить в «Хромую собаку» всё необходимое для моего сольного выступления.

До девяти часов вечера, когда открывался ресторан, оставалось почти два часа. Пришлось заходить с чёрного входа и долго убеждать управляющего в том, что я выступаю сегодня с разрешения хозяйки. Сидящие в пролётке молодые заводчане уже заждались. Решили, что я не выйду, когда к ним гордо прошествовал вахтёр в роскошном фраке, чем окончательно их запугал.

Прямо в коридоре похвастал, что я договорился с руководством и весь сегодняшний ужин будет для нас бесплатно.

— Всё для того, чтобы показать свои фокусы вам остолопам, — дружески хлопнул по плечу обоих. Только после этого панибратства бывшие потомственные крестьяне чуть оттаяли. Высоченный зеркальный потолок, золотые колонны и фальшивые скульптуры серьёзно их напугали по началу.

— Сейчас нам должны принести перекусить, — заговорщически подмигнул.

— Будем одни как цари тут жрать, кабак открывается только в девять часов вечера.

Мои ожидания не оправдались. Нас пригласили в рабочие помещения, где обедал обслуживающий персонал ресторана. Видимо управляющий не решился оставлять нас наедине с чистыми скатертями. Слишком молодо и простовато мы выглядели.

— Ты, наверное, привыкла к подобной красе? — с завистью спросил меня Иван, жадно пережёвывая большой кусок мяса.

— В цирке поди и не то видала? — подержал догадку брата Егор.

— Случалось, — многозначительно подтвердил свою бывалость.

— Выкладывайте быстро, что вам нужно провернуть на Николаевском вокзале.

Ребята чуть не подавились компотом, от неожиданности перехода к главной для них теме. Пришлось разъяснять.

— Скоро буду разминаться перед выступлением, потом публика собираться будет, само выступление начнётся, — показал на свои наручные часы.

— Вам просто некогда будет со мной поговорить, так что рассказывайте сейчас.

Буквально за пять минут, предварительно показав торбазок, который следует передать железнодорожнику, сознались, что в двойном дне спрятаны листовки против войны.

— Может ты за войну? — запоздало поинтересовался старший, Егор.

— Вы сдурели что ли, — категорически отмёл подозрения в своей кровожадности.

— Я за мир во всём мире! — показал руками земной шар.

— Я бы и себе взял такие бумаги против войны, чтобы распространять по всем тем местам, где нам приходится бывать.

— Мы, знаешь как много ездим, — нарочито хвастливо признался пацанам.

— Слушай, — чуть помолчав, в раздумье начал Егор.

— Если ты дня четыре погостишь, может я и устрою тебе таких листовок пачку или даже две, — он сам не знал точно, сколько экземпляров может выдать подпольная типография, которой управлял дядя Коля.

— Лады, — постараюсь задержаться.

— Но если узнаю раньше, куда уехали мои…, - с сожалением покачал головой.

— Долго у вас не смогу оставаться, вы уж извините, — работа, — оттопырил нижнюю губу и поморгал подкрашенными ресницами как кокетка. Парни заржали, едва не подавившись.

Не прекращая работать челюстями, младший из братьев, фрезеровщик Иван, осуждающе кивнул мне головой.

— Ты щего не ефъ? — не переставая жевать удивлённо поинтересовался.

— Шама же предлагала перекусить…

— Мне выступать скоро, а потом с вашими прокламациями тайком пробираться к вагонам, — с преувеличенным сожалением развёл руки.

— Нельзя мне обжираться, — застряну в решётках столыпинских вагонов.

— Кстати, зачем мне вашего посредника — стрелочника искать, когда могу напрямую в вагоны забросить всё, что дадите.

— Я обычно на крышу забираюсь и в вентиляционные трубы закидываю или в окна.

Юноши перестали жевать, одновременно уставившись на меня.

— Так тебе уже приходилось листовки подбрасывать? — первым собрался с мыслями старший из кузенов.