Эстафета поколений: Статьи, очерки, выступления, письма

Дорогой товарищ Кочетов, быть может, Вам известно, что Ваш роман «Братья Ершовы» был опубликован в Греции. Несколько месяцев тому назад мы получили письмо от одного товарища, который находится в пожизненном заключении в тюрьме Авероф в Афинах, мы прочли в нем полные энтузиазма комментарии к Вашей книге, которую ему удалось прочитать в тюрьме. Я счел своим долгом сообщить Вам его мнение и добавить, что таково же мнение многочисленных друзей здесь — греческих политических эмигрантов, Ваша книга им помогла и доставила, кроме того, художественное наслаждение.

В эпоху, когда писатели, которые служат великому делу трудящегося человечества, подвергаются нападениям «орлеанцевых», справедливо, я полагаю, чтобы эти писатели знали, какое влияние оказывают во всем мире их правдивые и мужественные произведения.

Примите, дорогой товарищ, мои дружеские поздравления.

Ж. Политис, журналист, греческий политэмигрант, Будапешт, 11 августа 1960 г.

ГРЕЧЕСКОМУ ПОЛИТЭМИГРАНТУ, ЖУРНАЛИСТУ — Ж. ПОЛИТИСУ

Дорогой товарищ Политис, большое Вам спасибо за письмо. Оно меня взволновало. Я очень рад, что «Братья Ершовы» получают такую оценку Ваших товарищей и как-то участвуют в нашей общей борьбе за светлое будущее человечества.

Если будет случай, прошу Вас переслать мой самый сердечный привет тому товарищу, который прочитал «Ершовых» в тюрьме Авероф.

Еще раз спасибо за письмо. Желаю Вам здоровья и успехов.

В. Кочетов

Москва, 13 сентября 1960 г.

ЛЮДИ БОЛЬШОЙ ДУШИ

Принимаясь за эту статью, я долго раздумывал, как бы покрасивее, повыразительнее назвать тех, кому хочется посвятить сегодня дружеское слово, как бы получше сказать о людях, которые во многом определили в свое время жизнь каждого из нас, — об учителях. Сказать о них — инженеры человеческих душ? Но, во-первых, это уже было, а во-вторых, не слишком-то оно точно для людей, занимающихся воспитанием человека. Тогда, может быть, не инженеры, а мастера человеческих душ? Теплоты в этом больше, но все равно хотелось бы найти нечто другое. А что, если лоцманы, ведущие юного гражданина в жизнь? Или наставники? Хранители тайн воспитания? Кузнецы знаний?

Одно за другим возникали подобные этим, не менее выспренние слова и пышные титулы. И все они были отброшены. Оглядываясь на школьные годы, я никак не мог увидеть там ни «инженеров», ни «лоцманов», ни каких-то «кузнецов». Я видел Германа Васильевича, Ольгу Николаевну, Василия Кузьмича, Екатерину Родионовну — простых, хороших, не всегда добрых и даже, с ребячьей точки зрения, не всегда справедливых людей, но почему-то таких, что и через десятки лет вспоминается о них с грустью о минувшем, думается с улыбкой и с неизмеримой ничем благодарностью.

Лучшего слова, чем слово «учитель», для учителя нет. Недаром же оно живет века, живет и не стареет. И если все-таки хочешь найти какое-то обобщающее определение для всех этих дорогих каждому из нас людей, то находишь лишь одно: люди большой души.

В самом деле, учителю не надо быть ни инженером, ни лоцманом, ни кузнецом — для его профессии не изобретены ни логарифмические линейки, ни какие-то навигационные приборы, ни тем более молоты и наковальни, — но учитель непременно должен иметь большую человеческую душу. Он может иной раз ошибиться чисто профессионально, но он не имеет никакого права ошибаться в отношениях со своими юными питомцами, не имеет права поступать так, чтобы они усомнились, разочаровались в нем как в человеке. В отношениях учителя с учениками не должно быть ни лжи, ни обмана, ни мелочного самолюбия, ни вообще ничего мелочного.