Естественные эксперименты в истории

Данные, приведенные в таблице 5.1, ставят перед исследователем важный вопрос: является ли эта выборка репрезентативной для всех вообще невольников, отправленных по трансатлантическому маршруту? Беглый взгляд на нее подсказывает, что ответ определенно должен быть отрицательным. Например, данных (и самих рабов) для XIX века там намного больше, чем для XVIII, хотя разгар работорговли пришелся как раз на последний. Нерепрезентативность выборки — это серьезный повод для беспокойства. Тем не менее, как будет показано ниже, данные об этнической принадлежности рабов организованы таким образом, чтобы свести к минимуму погрешность измерений, вызванную тем, что происхождение невольников упоминается отнюдь не во всех источниках.

Данные об этнических корнях людей, которых вывозили через Индийский океан, Сахару и Красное море, еще более скудны. Что касается индоокеанской работорговли, то информация об этнической принадлежности значительного числа невольников, отправленных по этому маршруту, содержится только в одной статье — работе Абдула Шериффа, опубликованной в журнале Slavery and Abolition в 1988 году[234]. Шерифф рассказывает об этнических корнях 1620 рабов, освобожденных в Занзибаре в 1860 и 1861 годах. Однако в своем отчете он перечисляет лишь рабов из шести крупнейших этнических групп — яо, ньяса, нгиндо, сагара, мрима и ньямвези, — а всех остальных объединяет в категорию «Другие». Этот пробел заставил нас обратиться к первоисточникам, которые хранятся в Национальном архиве Занзибара. Попутно в архиве обнаружились и еще два документа — списки невольников, получивших свободу в 1884–1885 и 1874–1908 годах. В этих списках было указано имя раба, его возраст, этническая принадлежность, дата освобождения и имя бывшего хозяина[235]. Все три списка вместе содержат информацию о 9774 рабах из восьмидесяти различных этнических групп. Также доступны еще два списка рабов, вывезенных в XIX веке на Маврикий. Однако в них указано лишь, кто из них был родом с острова Мадагаскар, а кто — с африканского материка[236]. Данные из этих списков позволили нам сначала отделить рабов, происходивших из континентальной Африки, от тех, кто был родом с Мадагаскара. Получившийся список невольников из континентальной Африки был затем детализирован в соответствии с информацией, полученной в Национальном архиве Занзибара, а также небольшого списка из девяти рабов, взятого из книги Джозефа Харриса «Африканское присутствие в Азии» (African Presence in Asia). В общей сложности корпус данных об этнической принадлежности рабов индоокеанского маршрута содержит информацию о 21 048 африканцах из восьмидесяти различных этнических групп.

Таблица 5.1. Данные об этнической принадлежности рабов, вывезенных по трансатлантическому маршруту

Данные об этнической принадлежности рабов, отправлявшихся по красноморскому и транссахарскому направлениям, еще гораздо более скупы. Информация о Красном море поступила к нам из двух списков: в одном упоминаются пять рабов из индийского Бомбея, в другом — шестьдесят два раба из Джидды (современная Саудовская Аравия). Первый опубликован в харрисовском «Африканском присутствии в Азии», а второй взят из двух британских докладов, представленных в Лигу Наций и опубликованных в Документах Совета Лиги Наций в 1936 и 1937 годах[237]. В общей сложности эти списки рассказывают о шестидесяти семи рабах, принадлежащих к тридцати двум отмеченным в документах этническим группам. Что касается транссахарской работорговли, здесь также доступны два документа: один по Центральному Судану, другой — по Западному. В списках предоставлена информация о происхождении 5385 рабов, зафиксированы двадцать три различных этнических группы[238]. Основным недостатком этого набора данных является то, что в нем есть списки не по всем регионам, из которых невольников вывозили по транссахарскому направлению. Однако в данных об отгрузке и транспортировке, собранных Ральфом Остином, есть информация не только об объемах торговли, но и о том, в составе какого именно каравана были доставлены рабы, из какого города или городка вышел караван, пункт его назначения, а в некоторых случаях — и этническая принадлежность рабов, которых вели в этом караване. Поскольку пустыню пересекали лишь шесть основных торговых путей, информация о численности, пунктах отправления и назначения караванов позволяет строить предположения о происхождении рабов, прошедших по этим караванным тропам. Следует признать, что там, где речь идет о транссахарской работорговле, эти построения получаются весьма скудными. То же самое верно и для Красного моря. Тем не менее, как будет показано, все результаты нашего статистического анализа в целом абсолютно надежны вне зависимости от данных по этим двум маршрутам. Иными словами, даже если мы полностью проигнорируем красноморский и транссахарский маршруты работорговли из-за низкого качества информации, статистические результаты останутся прежними.