Естественные причины

— Нет, Мингис Фарквар не мог. Но его сын, Альберт? — Маклин припомнил короткий разговор с Джонасом Карстайрсом. Неужели все так просто? Нет, так не бывает. — Впрочем, все это пока — косвенные подозрения. Мы ничего не знаем ни об этом семействе, ни о тех, кто работал на них в военное время. Вряд ли кто-то еще жив и может рассказать. Фаркваров уже точно не осталось. Но я хочу, по крайней мере, узнать имя погибшей. Мы сможем выйти на след, если разыщем пропавшего штукатура. — Он повернулся к Макбрайду. — Стюарт, откопай все, что сумеешь, на Мингиса и Альберта Фаркваров. А потом помоги Бобу в архиве.

— Мне? А что я буду там делать? — заерзал старый сержант, изображая недоумение.

— Перелопатишь рапорты о пропавших, будешь искать опытного строителя и штукатура, проживавшего в Сайтхилле или окрестностях. С сорок пятого по пятидесятый — этого должно хватить. Если ничего не найдем, расширим временной промежуток.

— С сорок пятого? Шутишь? — в ужасе воскликнул Ворчун Боб.

— Ты же знаешь, дела хранятся еще дольше.

— Угу, в подвалах, в огромных пыльных коробках…

— Ну, возьми в помощь кого-нибудь из констеблей. — В это время в дверь постучалась констебль Кидд. — Вот, и далеко ходить не надо.

— Сэр? — удивленно переспросила девушка.

— Не обращайте внимания, — отмахнулся Маклин. — Чем мы можем вам помочь?

Она вкатила в кабинет тележку, нагруженную картонными коробками.

— Это барахло из квартиры Макриди, сэр. Эксперты с ними закончили. Говорят, все чисто, как душа констебля Портера. Не знаю уж, как это понимать.

— Портер — свидетель Иеговы, констебль. Он еще не пытался обратить вас в свою веру?

— Нет, сэр, не припомню. А с проходной просили передать, что вам звонили в кабинет, но не застали. Ваш мобильный переключается сразу на голосовую почту.

Маклин вытащил мобильник. Он точно помнил, что ночью его заряжал. Сейчас экранчик не светился и на нажатие кнопок не отзывался.

— Проклятье, опять батарейки сели. Что бы им не позвонить прямо сюда? Нет, это я зря. — Инспектор покосился на телефон рядом с лэптопом. Если аппарат и работал, он ни разу не видел, чтоб им кто-то пользовался. — Что они хотели передать?

— Там какой-то мистер Дональд Эндрюс хочет вас видеть. Насчет опознания сына.

— Черт! — Маклин бросил Макбрайду свой мобильный. — Констебль, одолжи рацию. Мне в морг пора.

* * *

Дональд Эндрюс не слишком походил на своего сына. Острые скулы, узкий нос, угловатые черты лица, словно кожу оттянуло назад встречным ветром. Волосы он стриг коротко, на висках пробивалась седина. Глаза были ярко-голубыми, и в речи отчетливо слышался выговор южной Англии. Чтобы довезти Эндрюса до морга, Маклин взял служебную машину с водителем. Констебля-шофера оставил ждать у входа, в надежде, что они не задержатся внутри.

Доктор Шарп подготовила тело для опознания. Покойный, накрытый простыней, лежал на столе в отдельном помещении. Трейси проводила посетителей к телу и бережно отогнула простыню, открыв лицо покойной, но не показывая страшного разреза на шее. Дональд Эндрюс долго молчал, уставившись в застывшие черты, потом повернулся к Маклину.

— В чем дело? — требовательно спросил он. — Что сталось с моим сыном?

— Простите, сэр. Это действительно ваш сын, Питер Эндрюс? — уточнил инспектор, охваченный неясной тревогой.

— Я… да… кажется так. Но… прошу вас, покажите мне все тело, — потребовал отец.

— Сэр, вам, пожалуй, не стоит… Он…

— Я хирург, черт вас побери. Я знаю, что с ним проделали.

— Простите.

Маклин кивнул Трейси, и та отвернула простыню до конца. Она же, скорей всего, и зашивала тело после того, как Кадволладер закончил исследование. Инспектора впечатлила тщательная и аккуратная работа, но она не могла скрыть того факта, что тело было жестоко изрезано. Дональд Эндрюс, вместо того чтобы ужаснуться, как почти любой отец на его месте, склонился ниже и стал рассматривать тело сына.

— Он, — заключил наконец Эндрюс. — У него родинка и пара шрамов, я их в любое время узнаю. Но я не понимаю, что с ним случилось. Как он до такого дошел?

— О чем вы, сэр? Таким он был в момент смерти. — Маклин сглотнул. — Вам ведь сказали, как он умер?

— Да, и этому тоже трудно поверить. У Питера были свои слабости, но депрессией он не страдал.

— Вам известно, что у него был рак в терминальной стадии, сэр?

— Что? Не может быть!

— Когда вы в последний раз виделись с сыном, сэр?

— В апреле. Он приезжал в Лондон на марафон. Каждый год участвовал, собирал деньги для детской больницы.

Маклин посмотрел на изуродованное обнаженное тело. Он знал, что в марафоне участвуют самые разные люди, иные не могут бежать и тратят несколько дней, чтобы пройти дистанцию шагом. Если верить наружности Петера Эндрюса, ему пришлось бы ехать на такси. Ноги как палки, позвоночник искривлен. Швы мешали оценить, в каком состоянии он был до вскрытия, но Маклин помнил небольшое брюшко.

— Должно быть, он очень переживал за больницу, если пошел на такие усилия. Много собрал?

— Дело было не в деньгах, инспектор. Он любил бегать. Но в наше время для участия в Лондонском марафоне нужно заниматься благотворительностью.