Естественные причины

На сей раз доктор Бакли опередил инспектора. Тучный врач склонялся над рельсами, рассматривая нечто, в чем Маклин только вблизи распознал изломанное человеческое тело. Женщина прыгнула с Северного моста и, пробив армированную стеклянную крышу вокзала, упала на рельсы перед поездом, идущим с лондонского вокзала Кингс-Кросс… Для опознания трупа мало что осталось.

— И эта мертва?

Доктор поднял голову.

— Инспектор, я вас ждал. Да, мертва. Возможно, умерла от первого же удара о стекло, бедняжка.

Маклин поискал взглядом главного среди людей в форме. Два констебля оттесняли зевак. Больше никого из сотрудников полиции на месте не оказалось.

— Кто вас вызвал? — спросил он врача.

— Здесь только что был сержант Хаусман. По-моему, он прибыл на место первым.

— Куда же он подевался?

— Я врач, а не следователь, инспектор. Кажется, сержант пошел побеседовать с начальником станции.

— Простите, док. Я не в себе этим утром.

— Это вы мне говорите?! А, вот и он.

Большой Энди расталкивал толпу. За ним по пятам следовала Эмма Бэйард с неразлучной камерой. Оба спрыгнули с платформы и двинулись по путям.

— Надо бы натянуть над ней тент или еще что, — сказал Маклин, глядя на вспышки телефонных камер.

— Уже распорядился, сэр. — Энди указал на двух служащих Шотландской железной дороги, несущих складной навес. Им не хотелось подходить ближе, так что устанавливать навес пришлось инспектору с сержантом.

Бэйард принялась фотографировать место происшествия, и Маклин вдруг поежился от мерзкой, неуютной мысли. Она — официальный фотограф отдела экспертизы. «У кого еще такой удобный доступ к снимкам с места убийства Барнаби Смайта? Да у любого из чуть не сотни полицейских, которых Дагвид привлек к расследованию, и еще у сотрудников администрации, если у них нашелся предлог зайти в следственный кабинет во время скоротечного следствия», — ответил себе Маклин и выбросил эту мысль из головы.

— Что рассказывают? — спросил он.

— Ничего особенного, сэр. Все произошло с полчаса назад. Я оставил на мосту двух констеблей, записывать показания свидетелей, но вряд ли многие признаются, что они это видели. Похоже, она взобралась на парапет и прыгнула. Не повезло, что упала на стекло между рамами и пробила его, еще больше не повезло, что в это время к платформе подходил поезд. Какие шансы на такое совпадение?

— Чертовски малы, я бы сказал. А внизу нашлись свидетели?

— Ну, машинист поезда. Еще несколько человек были на перроне, но здесь такой хаос… Одни бросились прочь, другие подошли поближе, чтобы полюбоваться.

— Понятно. Все же сделай все возможное, хорошо? И узнай, не найдется ли помещения, где можно провести опрос. От свидетелей будет мало толку, но надо действовать по инструкции.

— Начальник станции обещал освободить для нас кабинет, сэр. А мне бы не помешали еще один-два констебля.

— Позвони в участок, пусть пришлют кого-нибудь из тех, у кого хватило глупости застрять на службе. Разрешение на сверхурочные дам. И труп надо убрать, пока весь город не встал в пробке.

Маклин опустился на колени над изломанным телом. Кажется, женщина была в офисной одежде: немаркая бежевая юбка по колено, некогда белая блузка, из-под кружев виден край лифчика, строгий жакет с тяжелыми наплечниками, от одного протянулись длинные капроновые волоски. Ноги голые, избитые и изрезанные, но недавно выбритые. Пара черных кожаных полусапожек на каблуке, из тех, что были модными в конце восьмидесятых, — мода на них, кажется, вернулась. Распознать, как выглядело лицо, невозможно: спина выгнута назад и наверняка сломана, лицо вдавлено в гравий между шпалами. Длинные рыжие волосы слиплись от крови, и на руках алеют пятна.

— Господи, ненавижу прыгунов!

Маклин обернулся к появившемуся рядом Кадволладеру. Патологоанатом устало разглядывал труп, пальцами в перчатке касался обнаженной кожи. Склонившись еще ниже, Ангус заглянул под выгнутую дугой спину.

— Можно ее уносить? — спросил Маклин.

Кадволладер выпрямился и по-кошачьи потянулся.

— Конечно. Ничего не могу сказать, кроме как, что она умерла раньше, чем получила бо́льшую часть повреждений. Крови не много. Некоторые умирают раньше, чем ударятся о землю. Или, в данном случае, о крышу, — уточнил он, взглянув наверх. — Может, и этой повезло.

Маклин кивнул шоферу «скорой помощи». Тот выскочил из машины и вместе с помощником уложил покойницу на носилки. Инспектор с облегчением убедился, что, пока тело засовывали в черный мешок и застегивали молнию, ничего из вещей погибшей не выпало. Эмма Бэйард крупным планом отсняла оставшееся в щебенке углубление — вспышка камеры выбелила его светом. Патологоанатом был прав — крови на земле не осталось, только пятна мазута. Посреди углубления поднимался одинокий стебелек желтого цветка.

— Где поезд? — спросил инспектор в пространство.

К нему подскочил невысокий мужчина в оранжевом сигнальном жилете: редеющие волосы аккуратно зачесаны на обширную лысину, усикам миллиметра недостает до гитлеровских.

— Брайан Александр, — представился он, протянув пухлую ладонь. — Я диспетчер. Это надолго, инспектор?

— Женщина погибла, мистер Александр.