Естественный ход событий (СИ)

— Когда я достала кошелек, мальчишка выхватил его и пытался убежать. Я сразу среагировала, схватила его за руку, но пришлось отпустить, потому что на меня собирались напасть со спины. Как выяснилось, это был мужчина средних лет, возможно, отец ребенка. Они действовали вместе. Когда мужчина понял, что они могут попасться, хотел начать бой, но передумал, ведь я уже была готова атаковать. Мне удалось схватить мужчину, но мальчик, увидев это, кинул в меня камнем. Я увернулась, но из-за этого отвлеклась и пропустила удар бандита. Он всадил мне заточку в бедро и удрал вместе с мальчиком, когда я ослабила хватку из-за боли. Я использовала свисток, чтобы позвать на помощь, но эту парочку так и не нашли. Либберман остался со мной, помог остановить кровотечение и добраться до лазарета. Когда Адаже закончил с ногой, а обезболивающее подействовало, я написала отчет. Вскоре я отключилась, потому не знаю точно, кто отнес его.

— Какое обилие деталей, — хмыкнул командир. — В отчете лишь пара предложений о том, что мужчина, защищая ребенка, нанес тебе травму и сбежал. На деле тебя ограбили, покалечили, и, вполне возможно, могли убить.

Мужчина вновь приложил к губам забытую сигарету, затянулся и с непроницаемым лицом посмотрел на меня, медленно выдохнув в сторону. Плотное облако расплылось в воздухе и обжигающим душным комом осело в легких.

— Я никак не возьму в толк, откуда в тебе столько доверия к людям после предательств и нападений. Ты либо совершенно глупа, либо не способна учиться на своих ошибках.

Вот и те самые слова, которые я готова была услышать с самого начала. Я знала, что это случится, но теперь я уже не была так уверена в собственной защите.

— Меня бесит не то, что ты пошла в город одна, но то, что ты совсем не думаешь, прежде чем броситься грудью на лезвие, — строго сказал командир, глядя мне в глаза. По спине пробежали нервные мурашки. — Сколько раз нужно повторить, что ты теперь живешь в опасном месте? Сколько предупреждать об истинной сути твоих любимых горожан? Наверняка не я один повторяю это из раза в раз. Сейчас я работаю над тем, чтобы сделать эту землю спокойней, но мы окружены преступниками, а не обычными жителями. Никакие реформы не избавят нас от опасности. Никогда наш мир не освободится от крови. И если ты не способна запомнить эту истину, ты зря вернулась сюда.

— Я поняла свою ошибку и постараюсь быть аккуратнее.

— Это я уже слышал, — отмахнулся Заксен. — Не верю. И не поверю, пока не увижу подтверждение твоим словам.

— Почему ты так строг ко мне? Ничего серьезного не случилось. Я ранена, но все еще жива.

— Все еще, черт побери! — внезапно взорвался он, чуть не вскочив со стула. — Проблема именно в том, что такими темпами ты подохнешь раньше всех, — Бранденбург сделал над собой усилие, чтобы сбавить тон, но вместо спокойствия его голос выдавал едва сдерживаемую ярость. — Ты просто игнорируешь нынешние реалии. Тебе плевать на установленные правила просто потому, что ты считаешь себя слишком хорошей для них. Ты же у нас не убийца, верно? — зло съязвил командир. — У Гончей пасть в крови, чтоб тебя! А если ты все еще домашняя карманная собачонка, что любит всех и вся просто за их существование, тебе здесь не место.

— То есть ты хочешь сказать, лучше бы я не возвращалась?

Он откинулся на спинку стула и с хмурым видом протер глаза, приходя в себя. Заксен молчал некоторое время, но когда вновь заговорил, голос его был спокоен:

— Я хотел бы перестать волноваться о тебе зная, что ты в безопасности или хотя бы можешь постоять за себя. Здесь первое неосуществимо, а во второе я больше не верю. Одна мысль о том, что тебя прирежет какой-нибудь мудак из переулка, выводит меня из себя.

— Тебе стоит перестать так беспокоиться обо мне. Я уже не могу и не хочу возвращаться наверх. Вместо того, чтобы жалеть о своем решении, я научусь… Научусь быть жестче. Я приму ваши… наши правила.

— Ты говоришь это лишь для того, чтобы успокоить меня и поскорее закончить разговор, — раздраженно кинул командир. — Такими темпами он ни к чему не приведет, — вздохнул мужчина. — Я перенаправлю тебя на административную работу. Ты больше не будешь патрулировать улицы.

— Что? Но почему? Ты и так дал мне безопасный район, и у меня не было проблем там. Я ведь влипла в свое свободное время, а не провалила работу.

— Я не верю, что в один миг ты можешь откинуть то, к чему привыкла за годы жизни в Верхнем мире. Ты медленно адаптируешься. Если бы не помощь посторонних, тебя бы давно сожгли в печи.

Вторая группа…

— Нет. Я не согласна с таким раскладом. Если и назначать меня на административную работу, то лишь за заслуги, а не за слабость. Тем более так ты заберешь место у того, кто его действительно заслужил. Я не один год патрулирую улицы и ловлю преступников, и здесь хочу заниматься тем же, раз уж мне изначально дали такое задание. Я не хочу забирать чужое место, когда сама в состоянии справиться с физической работой. Ты сам говорил, что я нужна тебе на активных позициях, так позволь мне теперь остаться там, — едва не вымаливала я.