Естественный ход событий (СИ)

— Прошу! Пожа…луйст!.. Не. ет! — она дергалась под ним в такт толчкам, отчаянно пытаясь ухватиться за воздух. — Где выход?!

Бранденбург наклонился над ней и сжал ее лицо в своей руке, продолжая грубо двигаться и смотреть в ее наполненные болью глаза. Ее взгляд лихорадочно носился от одной стены к другой, яблоки лазурных глаз вертелись из стороны в сторону, замирая на мгновение пустым стекляшками, чтобы снова пуститься в беспорядочный поиск спасения. Заксен взялся обеими руками за ее бедра, приподнял таз девушки над полом и стал вдалбливаться с новой силой, наращивая скорость и напор. Рут вскрикнула и вцепилась ногтями в лицо, беспорядочно выкрикивая бессмысленные слова, разрываясь то громогласным хохотом, то реками слез. Ей не понадобилось и минуты, чтобы разодрать кожу до крови, алые дорожки стремительно стекали к ушам и шее. Широко улыбаясь, она закусила окровавленный палец и замерла на секунду, чтобы в следующий миг взорваться сумасшедшим смехом.

Все прекратилось внезапно. Как по щелчку девушка замолчала и полностью обмякла в руках Заксена, совершенно не реагируя на его движения. Он старался причинить ей еще больше боли, но это не подействовало. Положив девчонку на пол, он повернул ее упавшую голову к себе и тут же почувствовал теплую влагу на ладонях. Мелкие соленые ручейки стекали по израненным щекам, смешиваясь со свежей кровью, чтобы соскользнуть вниз одинокими капельками и мелко окропить холодную плитку. Тонкие губки едва тряслись в болезненном внутреннем зове, но уже никто не услышит его. Ее сердце еще качает кровь, робко напоминая, что перед командиром лежит живое создание, но воспринимать ее за личность было бы серьезной ошибкой. В его руке лежала безжизненная ледяная маска, застывшая в слепом недоумении, и только два ярких светящихся голубых огня растерянно смотрели на него из темноты.

 — ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ! — истошный женский крик острым лезвием рассек тяжелую смоляную пелену.

Заксен резко раскрыл глаза и уставился в темную пустоту перед собой, собирая воедино осколки разбившегося сна. Он приподнялся в своей неспокойной постели и протер лицо руками, собирая со лба ледяную влагу. Командир чувствовал себя совершенно вымотанным и морально опустошенным. Он включил тусклую лампу у кровати и глянул на часы. До рассвета еще очень далеко, он может спокойно доспать. Но это не в его духе. После тяжелых снов мужчина предпочитал провести некоторое время наедине с собой в попытке вытряхнуть беспокойные мысли за пределы его внимательного внутреннего взора.

Командир встал с постели и нетвердым шагом побрел в ванную комнату. Ополоснув лицо, он вышел в кабинет и по обыкновению закурил горькую сигарету, взирая с высоты своего этажа на промозглые улицы убежища. Он смотрел на эту унылую пустоту и со всей ясностью ощущал хлад объятий жестокого глупого самообмана. Бездарный спектакль собственного разума так легко вывел Заксена из установленного равновесия, лишний раз доказав командиру мелькавшие некоторое время мысли насчет девушки. Бранденбург ошибся, когда решил для себя, что не сможет сломать ее, он сдался слишком рано, не взяв во внимание другие, далеко не бесполезные методы. Он легко вычислил слабости Рут во время их бесед и уверен, что найдет еще больше, если продолжит разговаривать с ней. Сейчас он знал достаточно способов растерзать ее сознание в клочья. Знал главное слабое место нахальной девчонки, удар по которому стал бы для нее смертельным. Он знал, какой силы и направления должен быть роковой замах, Бранденбург уже выстроил для себя пару безотказных приемов. И совершенно не хотел ими пользоваться.

Заксен кинул окурок в пепельницу и оделся в форму, решив пройтись по штабу. Было глупо потакать тревоге, рожденной сном, но он намеревался проверить Рут. Сейчас не то время, чтобы в подземелье могло произойти что-то хоть мало-мальски подозрительное, однако для собственного спокойствия было решено убедиться во всем самому. Его эфемерные опасения приобрели вполне ощутимый вес, когда он услышал всхлипы, открыв дверь в темницы. Слабый женский голос перебил веселящийся мужской баритон. Слов невозможно разобрать из-за множащегося стенами эхо и лязга трясущейся решетки, но было ясно: нахальный Гончая смеет издеваться над пленницей командира. Когда удар тяжелой двери должен был известить о приходе постороннего, скрежет металла заглушил женский крик, больно расколовший оболочку волнения, обнажив клыкастую пробудившуюся ярость. Заксен стремительно двинулся к камере Рут и остановился перед входом:

— Какого черта ты здесь устроил, Вудс?!