Естественный ход событий (СИ)

Он встал спиной к девушке и немного присел, чтобы она могла обвить его шею руками. Заксен подобрал Рут за ноги, закрыв их краями плаща, слегка подбросил, ухватываясь поудобнее и пошел к двери. Командир не хотел брать девчонку на руки, зная, что нести ее вверх по лестнице будет слишком неудобно, а также опасаясь потревожить заживающие раны. Однако сейчас понял, что его осторожность хоть и была оправдана, но все же излишня: девушка сильно исхудала в убежище, он совершенно не ощущал ее веса на своей спине, и только едва раскатившееся по спине тепло давало понять, что он действительно все еще несет ее на себе.

Они снова оказались в кабинете командира. Он на мгновение почувствовал себя пауком, раз за разом возвращающим беспечную мошку в свой капкан, но быстро откинул этот глупый образ. Заксен опустил девушку на диван, налил стакан воды и протянул ей.

— Ты останешься здесь. Можешь прилечь, если хочешь. Надеюсь, ты не настолько глупа, чтобы в таком состоянии и… виде пытаться сбежать из штаба.

— Я буду здесь, — тихо сказала Рут и отпила из стакана.

Заксен снова спустился к складу за одеждой. Он ходил не больше пяти минут и, когда вернулся, увидел девушку на том же месте, где оставил ее. Молча кинул ей одежду и встал рядом.

— Если ты снова хочешь знать, как так вышло… — подала голос Рут.

— А ты хочешь рассказать? — спросил Заксен, закуривая сигарету. — Молчишь. Я так и думал. Сегодня ты не вернешься в камеру. Иди умойся, не хочу видеть на свой кровати немытую замухрышку.

— Сегодня ты особенно обаятелен…

— И заботлив.

— Да… Вроде того, — уставшим голосом подтвердила она. — Но… твоя кровать? Не слишком ли…

— Иди, — перебил ее командир.

Рут замолчала и неуверенным шагом двинулась в сторону ванной комнаты.

— Сама справишься?

Она коротко кивнула и скрылась за дверью. После недолгого шуршания послышался шум воды. Заксен направился к шкафу, что стоял за рабочим столом. Почти все полки были уставлены папками и книгами, но также имелась и пара дверок по бокам, за одной из которых скрывалась настольная горелка, чашка, небольшой чайник, пара упаковок кофе и давно забытого за ненадобностью чая. Заксен вскипятил воду, засыпал листья чая в чашку и оставил настаиваться. Командир снял мундир и галстук, поставил мечи к окну, затем аккуратно перемешал чай, оценивая готовность: в нос сразу ударил густой травяной аромат. Заксен понес напиток к столу, поставил горячую чашку и упал на диван.

Заксен расслабился. Выдохнул густой терпкий дым и задумался о произошедшем. Оливер, как и все Гончие, мог спокойно издеваться над преступниками, хоть избить, хоть изнасиловать, хоть зарубить, чем не гнушался пользоваться в своих интересах. Всему виной командир, подавший пример губительной безнаказанной кровожадности, аргументированной тем, что люди в убежище уже и не люди, а лишь мясо, выброшенное в эту зловонную яму за непригодностью к употреблению. Заксен никогда не следил за тем, что подчиненные вытворяют с преступниками за его спиной. Он держал под надзором все элементы устройства выстроенной им системы, кроме наказания Гончих за проявление жестокости к людям, ведь и сам никогда не беспокоился о справедливости своих поступков. Он относился к происходящему так, будто позволял своим питомцам наслаждаться сладким вкусом пойманной добычи. Убийца или вор не достоин ни жалости, ни пощады, он потерял все права в тот самый момент, когда позволил низменным слабостям сломать свою человечность.

Бранденбург и сам уже давно стал одним из них, позабывшим свою суть, свое человеческое «я», он такой же, не заслуживающий ни доверия, ни сочувствия, с тем лишь отличием, что командир прекрасно пользовался заслуженной им маскировкой. С того дня, как ему была передана ответственность за жизни всех этих людей, Заксен ощущал себя как бутафорского короля, поставленного на пьедестал изображать власть перед сбившейся с пути слабой толпой. Будучи человеком не глупым, но не самым сильным, он только и мог, что искусственно нарастить на свое неумелое тело прочную толстую броню, увеличивающую его внушительное влияние в глазах толпы. И пока он как умел наводил порядок в выданном ему мире хаоса, сам стремительно взращивал свою силу до размеров выстроенной защиты. Однажды построив свой диктаторский режим, сейчас он должен быть уверен, что Гончие смогут держать под контролем превышающих их в количестве преступников. Для этого сами подчиненные должны ощущать свой вес и превосходство, будучи в меньшинстве, они должны быть эффективны так же, как пастушьи собаки перед стадом овец. И у каждой клыкастой твари один единственный хозяин. Все просто.

Система прекрасно работала в задуманном виде, но в данном исполнении она была недолговечна. Пройдет еще несколько лет и накопившийся страх в один миг взорвется разрушительной силой от одной неосторожной искры. Вопрос только в том, будет ли это противостояние преступников и надзирателей или ополчение против возомнившего себя богом правителя убежища. Все зависит от дрессировки его подчиненных. Но оба сюжета для Заксена будут означать полный провал.