Эстетика Канта

Многие из основных тенденций античных концепций эстетической деятельности человека проявляются в учении об искусстве Аристотеля. Причиной возникновения искусства Аристотель считал врожденную страсть к подражанию природе, т. е. свойство, обусловленное психофизиологическими особенностями человека. И поскольку целью искусства, по Аристотелю, является катарсис — очищение человека от нежелательных аффектов в процессе восприятия художественного произведения, сопровождающегося эмоциональной разрядкой, то и критерием для «подражательного» искусства служит не столько внешняя природа, сколько внутренняя потребность человека, Искусство в отличие от деятельности, в процессе которой нечто воспроизводится, Аристотель относил к творчеству, которое создает «то, что может быть или не быть», и «восполняет то, что недостает от природы». При этом «принцип создаваемого, — утверждает философ, — заключается в творящем лице, а не в творимом предмете, ибо искусство касается не того, что существует или возникает по необходимости, а также не того, что существует в природе»[34].

Что же это за принцип, заключенный в творящем лице и определяющий особенности искусства? Этим принципом, по Аристотелю, является творчество согласно формам, которые свойственны духовной организации художника. («Через искусство возникают те вещи, форма которых находится в душе», или «создающей причиной, с которой начинается движение… при возникновении через искусство, является форма, находящаяся в душе»[35].)

Таким образом, источником всякой активности, в том числе и эстетической деятельности человека, Аристотель, подобно Платону, считал первопричинную активность «формы форм» — некоего начала, стоящего над материей. В этом проявилась неспособность древнегреческой философии найти истинный источник движения материи и человеческой практики вообще.

Кант, как было показано выше, в новых условиях попытался на основе современного ему уровня знаний о природе человека решить проблему природы и принципов, лежащих в основе человеческих способностей и форм их деятельности. И если основной тезис о врожденности творческих способностей к искусству и о бессознательности процесса создания художественных произведений у Канта сохранился неизменным, то в определении функций и характера взаимодействия способностей художника, в конкретизации механизма творческого процесса и его направленности — одним словом, в установлении специфики художественного творчества немецкий философ пошел значительно дальше античных философов и внес существенный вклад в мировую эстетику, надолго определив и в этой области основные проблемы и магистральные направления в их решении.

Одной из таких проблем, поставленных Кантом, является проблема принципиальной неописуемости художником и вообще неформализуемости творческого процесса в искусстве по сравнению с процессом научного открытия. «Гений, — утверждал Кант, — сам не может описать или научно показать, как он создает свое произведение; в качестве природы он дает правило; и поэтому автор произведения, которым он обязан своему гению, сам не знает, каким образом у него осуществляются идеи для этого, и не в его власти произвольно или по плану придумать их и сообщить их другим в таких предписаниях, которые делали бы и других способными создавать подобные же произведения» (5, 323–324). Ученый же, справедливо утверждал Кант, может продемонстрировать ход своей мысли, в результате которой он сделал открытое.

«…Ньютон, — писал Кант, — все свои шаги, которые он должен был сделать от первых начал геометрии до своих великих и глубоких открытий, мог представить совершенно наглядными не только себе самому, но и каждому другому и предназначить их для преемства; по никакой Гомер или Виланд не может показать, как появляются и соединяются в его голове полные фантазии и вместе с тем богатые мыслями идеи, потому что он сам не знает этого и, следовательно, не может научить этому никого другого» (5, 324–325). Правда, и в науке ходи процесс открытия можно продемонстрировать лишь задним числом. При этом подобные отчеты, как показала практика, не могут обучить других люден делать научные открытия. Истина конкретна, и знание общих особенностей творческого процесса в науке не может само по себе гарантировать плодотворную деятельность в пей, так же как, например, знание формальной логики далеко не достаточно для того, чтобы мыслить логично.