Эстетика Ренессанса. Статьи и эссе (СИ)

Вечер этот мне очень памятен. И не только потому, что я был в восторге от музыки, - а она меня буквально сводила с ума, - но и потому, что мне посчастливилось увидеть в фойе Петра Ильича Чайковского, кумира русской публики, которого я никогда до этого не встречал и которого мне не суждено было больше увидеть».

Такого рода события и переживания и определяют призвание и судьбу художника и его эпоху. И Стравинский отдавал в этом отчет: «С этого дня, должно быть, и началась моя сознательная жизнь как артиста и музыканта». Ему было 10 лет. Вынужденный, по желанию отца, поступить в Университет, Стравинский лишь в 20 лет приступает к систематическим занятиям музыкой, но не в Консерватории, а у Римского-Корсакова на дому, что будет продолжаться пять лет, до смерти композитора. По технике композиции и оркестровке Стравинский достиг совершенства, по признанию Прокофьева, который вырабатывал ее на свой лад уже по окончании Консерватории.

Следуя сложившейся традиции - Глинка, Чайковский, Мусоргский, Римский-Корсаков, - Стравинский непосредственно обращается к русской песне и сказке, но музыка его самым неожиданным образом предстает как новаторская, предопределяя модернистские искания XX века. В дальнейшей судьбе Стравинского решающую роль сыграл Дягилев, предложивший начинающему композитору написать музыку балета «Жар-птица» для сезона «Русских балетов» в Париже весною 1910 года. Как известно, затем последовал балет «Петрушка». Успех был головокружительный. А в чем причина?

Среди сопутствующих причин (новаторство Фокина, гениальность артистов балета, вообще постановок) можно указать на одну - не просто на музыку, казалось бы, на сказочную тему или чисто балаганную, а исполненную жизни, с энергией жизни через край, что я всегда отмечаю как свойство ренессансной эстетики. Это же отмечает Н.Я.Мясковский в отзыве на балет Стравинского «Петрушка»: «А «Петрушка» - это сама жизнь: вся музыка его полна такого задора, свежести, остроумия, такого здорового неподкупного веселья, такой безудержной удали, что все эти нарочитые пошлости, тривиальности, этот постоянный фон гармоники не только не отталкивает, но, напротив, еще более увлекают, точно вы сами в снежно-солнечный сверкающий масленичный день, со всем пылом молодой свежей крови втесались в праздничную, веселую, хохочущую толпу и слились с нею в непрерывное ликующее целое».

Стравинский с 1910 года жил в Швейцарии, Франции, США. В 1962 году приезжал в СССР. Он писал: «Я всю жизнь по-русски говорю, по-русски думаю... Может быть, в моей музыке это не сразу видно, но это заложено в ней, это в ее скрытой природе». Он мог бы жить в России, как не покинули ее после революции Мясковский или Глиэр, или из новых поколений, о которых еще будет речь. Преемственность в развитии русской музыки сохранилась, что лучше всего показывает удивительная судьба пианиста и композитора С.С.Прокофьева, очевидно, первейшего гения музыки всего XX века в мире и именно музыки Ренессанса, включая эпоху европейского Возрождения, как она впервые прозвучала в балете «Ромео и Джульетта» в России в 1940 году.

_______________________

© Петр Киле

_______________________

Кто из русских композиторов был вундеркиндом?

Классический пример вундеркинда - это юный Моцарт, который в возрасте шести-восьми лет вместе со своей старшей сестрой и отцом выступал на концертах по всей Европе, играя на клавире или скрипке соло; исполнял он сочинения известных композиторов и свои собственные, или импровизировал на заданные тут же темы.

Был вундеркиндом и Ференц Лист. В XIX веке на вундеркиндов вообще была мода. Но обыкновенно из них не выходили сколько-нибудь выдающиеся музыканты. Моцарт и Лист, таким образом, были исключениями. Мода на вундеркиндов не коснулась России, где музыкальное образование получали дети из дворянских семей наравне с общим, да еще одаренных детей из крестьян обучали игре на музыкальных инструментах, составляя  целые оркестры из крепостных. И звучала русская песня, на которой выросли первые русские композиторы, начиная с Глинки.

Он-то явился родоначальником новой русской музыки. По воспоминаниям Михаила Ивановича видно, что он точно был вундеркиндом, только в условиях России и дворянского быта не востребованным, как Моцарт или Лист для профессиональных выступлений на концертах, - ни в детстве, ни позже, когда он как пианист мог прославиться, прежде чем как композитор, на всю Европу. Да и композитором он стал как бы поневоле, исключительно благодаря уникальной гениальности, соответствующей его эпохе, ныне нами осознанной, ренессансной, в ее классический день.