Эстляндия

Хлесь! Плётка стоящего с одного бока бойца, сдирая со щеки кожу наглеца, ударила его по голове, и тот, громко взвыв, упал навзничь.

– А в следующий раз, коли ты не по делу вякнешь, гнида, это уже тогда меч будет. – Пнул его в бок всё тот же охранник. – Отвечай господину сотнику вежественно и по существу. Для нас вы все тут изменники, коли с немцами заодно, и подлежите теперь смерти лютой!

После этого разговор наладился, и все трое наперегонки поведали весьма интересную историю. Паскал Гущин, боярин псковский, был отряжён с двумя десятками воинов да с обозными простолюдинами в Рижское епископство, дабы принять там из рук Альберта заверенный папским легатом договор о дружбе и о вечном мире. Тут же ему был передан десяток обещанных ранее саней с мукой и с зерном. Под охраной передовой орденской сотни эти сани с обозом крестоносцев должны были торжественно въехать в город при стечении толп народа. Два десятка русских ратников специально оставили при идущем далеко позади основном войске. И всё это дабы при его входе в город все видели величие ордена и единение с ним уже зависимых псковичан.

– Через сколько дней придёт остальная орденская рать? – спросил пленных Игорь.

– Дэк дня на два, пожалуй, они от нас отстают! – уже с гораздо большим рвением, чем это было ранее, отвечал ему боярин. – Вы только меня не убивайте Христа ради, мы же с вами русские, одной ведь все крови будем. У меня дома жё-онушка и пятеро детишек мал мала на лавках сидят и свово тятеньку ждут.

– Ага, вспомнил он про родную кровь, – ругнулся Иван Репей, тот самый боец, что только недавно потчевал боярина плёткой.

– Обоз с зерном отпустить в Псков! Русичей из обозников тоже с ним, – распорядился сотник.

– Эй, Игорь, ты что это общей добычей распоряжаешься? – сунулся было в разговор Витовт и зашипел от боли.

– А ну стой, не ерепенься тут! – заорал на него пожилой русский санитар, зашивающий на руке рану. – Или тебе без руки охота остаться?!

Игорь подошёл поближе. На попоне, закончив с русскими, санитары уже начали оказывать помощь литвинам.

– Сотник, сколько твоих рыцарей выбили? Одного из шести? Ну, вот и остальных они столько же против нашего посекли. Так что из шестой части добычи забирайте с собой этого рыцаря, он оглушённый, вон только что в себя пришёл, вот и будет вам за кого выкуп требовать. Ну и с поля боя всё железо бери с собой, мы только то, что с трёх прорвавшихся десятков, себе забираем и их коней, да вот этот десяток саней из рыцарского обоза. И ещё знай, что Новгород с Псковом не воюет, так же, впрочем, как и вы. Вот и пускай себе везут еду в город. Не хватало ещё, чтобы нас горожане потом прокляли!

Шляхтич поморщился и смолчал, он сейчас был явно не в том положении, чтобы диктовать этим русским свои условия.

– И скажите князю Миндовгу: пусть он встаёт с ратью под Изборском. А мы Ярославу доложим сами, где он с вами соединиться сможет, – прощаясь через пару часов с Витовтом, наказывал ему Игорь. – Увидимся ещё, прощай, сотник! – и русский отряд, взяв к востоку, скрылся за поворотом небольшой речушки.

– Тьфу ты, – сплюнул литвин и выругался им вслед. – Мы идём на юг к нашему князю! – скомандовал он остаткам своего отряда. – Для всех воинов, чтобы слышал каждый: это мы разбили большой немецкий отряд, а русские только ограбили их обоз. Не зря же мы с собой пленного рыцаря ведём. Он как раз сгодится и для выкупа, и для подтверждения наших слов! – и он кивнул на надменно молчащего меченосца. – Долю с добычи получит каждый, обещаю!

* * *

На следующий день торг снова бурлил:

– Новгородцы рядом, они рыщут вместе с литвинами уже в окрестностях самого Пскова. Только вчера вот они ограбили на Лидве обоз с продовольствием, идущий в город из Риги. Всю его охрану во главе с рыцарями посекли, и только лишь наш храбрый боярин Паскал Гущин смог вырваться со своими людьми из той сечи и вывезти муку и зерно в город. Если бы не он, то эти жестокие новгородцы уморили бы наш народ с голоду!

Псковский люд был в ярости. На призыв собираться в ополчение откликнулось более тысячи человек. И уже к вечеру к имеющейся в городе постоянной дружине была готова встать многочисленная подмога от народа.

Ещё через день русские люди с восторгом встречали своих защитников, пришедших к ним с запада. В город втягивался двухтысячный отряд крестоносцев и их союзников из ливов и латгалов. Теперь Псков был готов заодно с немцами выйти на брань со своими единоверцами.

Именно все эти новости и донёс сейчас Василию командир приписанных пластунов Мартын, вернувшийся из разведки города.

Русские полки, собранные Ярославом для удара по ливонцам, дошли до сельца Дубровны, что стояло на берегу реки Удохи. Это было пограничное место между новгородскими и псковскими землями. И здесь посланниками Пскова князю было заявлено о категорическом нежелании этого города принимать участие в походе на Дерпт и Ригу, и вообще было отказано в доступе на свою землю.