Эта безумная семейка (СИ)

  - Доброго времени суток, дорогие слушатели, где бы вы ни находились и чем бы не занимались. Начинаем наше вещание! С вами я, всеми любимая Изумруд Пустыни... – привычно бодро отрапортовала Джина, улыбаясь на том конце мыс-волны. И, наверно, только те, кто давно ее знал, могли уловить в ее голосе некоторую натянутость. Но не успела я это как следует обдумать, как сестра продолжила. – Со мною в эфире, как всегда, мой уважаемый коллега, Саблезубый Тигр нашего времени, Майк! Но, прежде чем передать ему слово, я хочу кое-что сказать...

  Вот тут голос всегда уверенной Красимиры явственно сорвался, и уже только дурак мог не понять, что она волнуется. Я открыла глаза и недоуменно посмотрела на Осю, невольно ожидая, что она поведает тайну раньше, чем я услышу ее лично. Но сестра лишь загадочно улыбалась, поглядывая в окно и словно бы не замечая меня.

  А между тем Джина, собравшись с силами, неожиданно флегматично и спокойно сказала то, что собиралась:

  - А хочу я сказать лишь то, что без памяти влюбилась в своего соведущего. И пусть меня уволят за испорченное вещание, но я действительно люблю тебя, Майк. И если тебя во мне не устраивает лишь то, что я... такая, какая есть от природы, я могу измениться, поверь! Современная магия творит и не такие чудеса! Только скажи, есть ли у меня хоть малейший шанс?..

  В эфире на некоторое время воцарилось молчание, но даже я явственно чувствовала, что сейчас многие и многие слушатели затаили дыхание, а некоторые еще и мысленно пытались докричаться до ведущих, а вернее, до Майка, говоря, чтобы тот не молчал и не отвергал девушку. Все-таки, мыс-волна – это нечто большее, чем радио...

  А Майк молчал. Еще пока меньше минуты, но для Красимиры прошла явно целая вечность, поэтому она уже без напускной флегматичности, а даже с некоторым отчаянием проговорила:

  - Ответь, Майк... Пойми, я устала от этой неизвестности! Не могу я сидеть и ждать у моря погоды! Мне нужно знать, есть у меня надежда, или лучше сразу в омут...

  - Я тебе дам омут! – забывшись, заорала я, вцепившись в сережку, словно та могла передать мои слова сестре. Но вместо нее, почти одновременно со мной, Джине ответил Майк. Тихо, почти через силу – видно, что слова давались ему тяжело.

  - Не нужно в омут... Джина... Я точно такого не достоин... Как и тебя вообще. И твоей... любви...

  И снова воцарилось молчание. Я уже наплевала на то, что там чувствовали другие слушатели, я только сильно переживала за сестру, ясно понимая, что для нее это действительно всерьез, сколько бы до этого момента я не шутила по поводу ее ветрености. И, кажется, она действительно с легкостью пойдет на то, о чем говорила тогда, на праздниках. Ведь, когда любишь, не пытаешься изменить того, кого любишь, а меняешься сам...

  Помолчав, Красимира еле выдавила из себя тихий вопрос:

  - Так... значит... ты меня все-таки отвергаешь?..

  И снова – молчание. Тяжелое, будто осязаемое. Кто-то что-то орет на заднем плане, но из нас троих на это никто не обращает внимания.

  Прошло, наверно, минуты две, за которые мы с Красимирой успели передумать всякое (я уверена, что сестра тоже думала), но Майк, наконец, нерешительно и тяжело ответил:

  - Н... нет... Я... успел... к тебе... привыкнуть. И... думаю... мы сможем что-нибудь... придумать. Только... дай мне время... И давай уже вернемся к эфиру!

  Красимира облегченно и счастливо рассмеялась, а я как будто наяву увидела, как она, всегда такая сильная и невозмутимая, позволила себе обронить несколько слезинок. Быстро смахнув их рукой, Джина кивнула и скороговоркой выпалила в эфир:

  - А теперь послушаем лирическую песню...

  И на мыс-волне действительно заиграла какая-то музыка, оставив слушателей в неизвестности, что же произошло дальше в зале вещания.

  ..Вытащив из уха приемник, я ошеломленно выдала, просто не зная, как реагировать на все это:

  - Дела... А ну-ка скажи, Ось, что же с ними дальше будет?..

  Сестра вновь посмотрела на меня, загадочно улыбнувшись, и очень серьезно ответила:

  - С ними все будет хорошо. Они найдут решение.

  Я посмотрела на нее в ответ с обидой и укоризной, и заканючила, как в далеком детстве:

  - Ну хоть скажи, будет у нас братец Красимир вместо сестры или нет?

  Ответом мне была... Да не было мне ответа! Вот так всегда, заинтригуют, и ничего толком не скажут. Вздохнув, я кое-что припомнила и резко сменила тему, стараясь скрыть коварную улыбку.

  - Ладно. С Красимирой все понятно. А ты сама как? Как там твой обаятельный рыжий черт?

  По лицу Калиосты, к моему удивлению, скользнула тень, а сама она крайне скорбным тоном ответила:

  - Он до сих пор ходит за мной, хотя и я, и Митя уже раз пять объяснили ему, что со мной он счастлив не будет. А он не верит.

  - А что, действительно не будет? – с интересом спросила я, поменяв позу. Надоело уже сидеть, особенно, когда можно полежать.

  - В большинстве вероятностей... – загадочно отозвалась Ося и снова улыбнулась. – С какими проблемами тебе помочь, моя дорогая младшая сестра?