Эта гиблая жизнь

Рябикина Любовь Львовна родилась в Макарьевском районе Костромской области.

Работала телеграфистом, оператором ЭВМ, администратором базы данных, поваром и внештатным корреспондентом.

Печаталась в газетах «Макарьевский вестник», «На боевом посту», «Губернские ведомости», в журналах: «Проза», «Боевое братство», в роман-журнале «XXI век».

Издательством «ОЛМА-ПРЕСС» выпущено две книги, посвященные чеченской теме... Бывала в Чечне.

Член Союза писателей России.

Хозяйка района (повесть)

Анна отошла от окна, подошла к письменному столу, опустилась в кресло. Подняла голову и со вздохом произнесла:

– Многое изменилось, Юсуф... И я давно уже не та девочка, которую ты когда-то знал. Ведь почти двадцать лет прошло.

Черноволосый, смуглый мужчина с заметным акцентом произнес:

– Я знаю, Анна.

Она сурово взглянула на него, поджав красивого рисунка губы. Собаки внимательно, настороженно посмотрели на ее свисавшую с подлокотника руку, но сигнала не последовало, и они опять выжидающе уставились на гостя. А женщина продолжила резко:

– Не перебивай! Я стала убийцей по вине твоего соплеменника, азербайджанца...

Голос ее с каждым словом твердел, глаза засверкали злобой, и собаки угрожающе встали.

– ...больше черным не жить в этом городе, я буду уничтожать и выгонять вас из района, пока не вышибу всех до единого или пока меня не убьют... Не я начала это, не я! Это начали вы – наглые, беспардонные, считающие себя господами. Этому не бывать! Здесь – Россия, и это – моя земля!

Он беспомощно взглянул в ее бледное, злое лицо, которое когда-то так любил и тихо спросил:

– И меня убьешь?

Она от этого вопроса вздрогнула, немного замешкалась и почти спокойно произнесла:

– Нет. Если не будешь вмешиваться. В память о прошлом... Уезжай от греха, Юсуф!

Он вскочил, но собаки шагнули к нему, и он снова опустился в кресло:

– Неужели нельзя простить? Или решить как-то иначе?

Анна от этих слов вскочила, собаки – тоже. Анна мгновенно очутилась возле Юсуфа. Схватилась за подлокотники его кресла, приблизила лицо к нему вплотную и, еле сдерживаясь, прохрипела:

– Иначе?! А как поступил бы ты, увидев своих родителей избитыми?

Анна, уже не сдерживаясь, кричала ему в лицо:

– Как поступил бы ты, когда твою сестренку, чистую и нежную девочку, изнасиловали? Они издевались над моими, ты понял – МОИМИ! – родителями, когда те просто пришли все выяснить. Я не жалею, что убила. Мразь не должна жить! Да, в тюрьме не сладко, но я отсидела, от звонка до звонка отсидела! Следователь считал, что убийство не преднамеренное, но тебе скажу – я убивала зная, что убиваю! У вас, на Кавказе, месть – святое дело... Что ж, видимо, и нам, русским, придется этому научиться.

Юсуф отшатнулся от нее, схватился за голову руками, поднял лицо, искривленное в мучительной гримасе, и почти простонал:

– Анна! Что ты говоришь? Ты же мать и ты была такой нежной когда-то...

Она отошла и, полуобернувшись, с горькой усмешкой произнесла:

– Была когда-то... Твои сородичи разрушили мою жизнь и заставили забыть об этом. Теперь я – Хозяйка района, и в нем нет больше места кавказцам.

Она махнула рукой куда-то в сторону и продолжила:

– Передай Мансурову, он сделал не тот ход, вызвав тебя. Прошлое не воротится. Я войну не отменю и пусть ко мне не суются!

Анна на долю секунды замолчала, пристально взглянув мужчине в глаза:

– А ты постарел, Юсуф... Жаль, что встречаемся при таких обстоятельствах. Лучше уезжай, Юсуф, уезжай!..

Он не успел ничего сказать, а она уже нажала на кнопку селектора и четко произнесла:

– Охрану!

В дверях, скрытых голубыми бархатными шторами, сразу же появились два молодых крепких парня и встали, молча глядя на Анну. Она указала на Юсуфа:

– Отвезите за пределы района. Он скажет куда. И чтоб даже пальцем не трогать! Возьмите еще ребят и оружие.

Юсуф тихо произнес:

– Я не хочу уезжать. Зачем тебе эта война? Ты же женщина! Хочешь, я стану посредником между тобой и Мансуровым?

Анна приподняла глаза на Юсуфа и зло улыбнулась:

– Чтобы он снова сделал попытку меня схватить?... Это уже было.

Она дернула нетерпеливо головой в сторону Юсуфа, и парни сразу же направились к нему. Он медленно встал, уже у дверей обернулся:

– Прощай, Аня!

Она ничего не ответила. Дверь закрылась. Анна подошла к окну и немного отодвинула тяжелую штору. Машинально поглаживая прижавшуюся к ноге собачью голову, отчего псина даже глаза прикрыла, задумчиво смотрела в окно. Она видела и не видела, как шел к машине Юсуф с ее личной охраной. Память вернула ее в прошлое...