Эта горькая сладкая месть

– Павловская требовала продать жилье срочно, готова была снизить цену до ста пятидесяти тысяч, чтобы привлечь покупателя. Обычно мы занимаемся заказом в течение двух-трех недель. Но здесь нас очень торопили, и, надо же, внезапно появился клиент. Павловской даже не понадобилось уступать.

– Значит, если я стану настаивать на срочной продаже своей квартиры, вы пойдете навстречу?

– Конечно, будем стараться изо всех сил.

– А деньги? Как отдаете деньги? Вот, например, Светлане кто вручал сумму?

– Какая разница кто, – хмыкнул Сергей, – важно сколько. Дама брала не всю сумму наличными. За шестьдесят тысяч агентство приобрело по ее просьбе двухкомнатную квартиру для сына клиентки. Оставшиеся сто двадцать четыре тысячи ей вручили Демьянов и Виноградов, служащие, занимавшиеся продажей.

– Где это видно, что они отдали деньги? Сергей насторожился.

– Зачем вам? Какой-то странный интерес.

– Сейчас столько мошенничества в риэлторском бизнесе, что невольно ждешь обмана, вот и хочу узнать процедуру вручения денег.

Хозяин успокоился.

– Мы работаем честно, посмотрите, сколько клиентов? Вот лицензия. А передача денег – дело деликатное. Ну, во-первых, иногда занижаем в документах реальную стоимость, чтобы не платить больших налогов. Так что в договоре – одна сумма, а получите другую. Хотите, в моем кабинете, в присутствии свидетелей, хотите, приедем к вам домой, можем перевести на банковский счет.

– Не нужны никакие свидетели, – возмутилась я.

Сережа шутливо поднял руки вверх.

– Сдаюсь, сдаюсь, но, к сожалению, у нас происходили случаи, когда при передаче денег с глазу на глаз клиенты говорили потом, что агенты их обманули и дали меньшие суммы.

– Безобразие!

– Да уж, мошенники встречаются в нашем бизнесе с обеих сторон, поэтому приняли соответствующие меры.

– И Павловская тоже получала доллары при свидетелях?

Комаров закивал головой:

– У нас все четко. Смотрите.

Он ткнул пальцем в экран. Я глядела во все глаза. Из светившейся информации стало понятно, что к Светлане ездили трое – Слава, Рома и некий Алексей Пильщиков.

– Ваши люди надежные, – продолжала я капризничать, – не растреплют потом, сколько и кому денег дали? Вдруг воров наведут?

– Демьянов и Виноградов сейчас не работают, – сказал хозяин, явно не собираясь сообщать мне, что Слава умер, – а Пильщиков до сих пор занимается продажами, опытный агент и никогда никому ничего не растреплет. У нас все надежные, аккуратные, ответственные, других не держим.

Я поглядела в его прозрачно-честные глаза и принялась обсуждать покупку ненужной квартиры. Через полчаса, окончательно измотав Комарову нервы и убедившись, что к нему в кабинет вошли новые клиенты, я пошла искать Алексея Пильщикова.

Парень сидел в огромной комнате. Больше всего помещение напоминало полицейский участок где-нибудь в Нью-Йорке, во всяком случае, так их показывают в кино: многометровая кубатура, полно письменных столов и телефонов, все орут несусветными голосами. Здесь же еще и курили.

Пильщиков что-то писал в большой книге, сосредоточенно щелкая калькулятором.

– Леша, – сказал я вкрадчиво, – привет тебе от Ромы.

– Какого Ромы? – оторвался от бумаг парень.

– Виноградова.

Пильщиков нахмурился, потом улыбнулся.

– Ах, Ромка! Как он? Небось уж техникум кончил, а я вот здесь осел, торгую, учебу бросил.

– Ты Романа хорошо знаешь?

– Ну, не то чтобы очень, просто, когда в этой конторе Демьянов хозяйничал, мы с ним в одном кабинете сидели. Тогда комнатки маленькие были, не то что сейчас, в новом здании.

– Квартиру Павловской он при тебе продавал?

– Не помню, – засомневался Алексей, – а зачем вам?

– Видишь ли, Леша, Виноградов попал в беду. Светлана Павловская обвиняет его в присвоении ста тысяч долларов, то есть той суммы, которую она выручила за квартиру. Якобы Рома не отдал деньги. Но по документам выходит, что ты с ним ездил.

Алексей нахмурился.

– А вы кто такая и почему я должен перед вами отчитываться?

– Я адвокат Ромы, и ничего ты, конечно, не должен. Но если сейчас попробуешь вспомнить детали, запишу показания и оставлю в покое. Станешь вредничать – вызову повесткой как свидетеля. Наверное, хозяину не понравится, что его работник дает показания в суде. Разбирайся потом, что ты просто свидетель. Скорей всего – уволит. Вот и думай, стоит ли мне сейчас помогать.

Пильщиков стал совсем мрачным. Он побарабанил пальцами по столу. На узколобом личике возникла страдальческая гримаса. Может, он хороший агент, но роль мыслителя явно тяготила парня. Наконец он принял решение:

– Ладно, пойду документы поищу. Минут через десять Леша вернулся с тоненькой папочкой и удовлетворенно произнес:

– Вспомнил Павловскую, только я, к счастью, ни при чем. Хорошо, Комаров велит все бумаги несколько лет хранить.

Оказывается, у Пильщикова в тот день мать упала на улице и сломала руку. Он отпросился у Демьянова и просидел сутки в Склифе, возле постели родительницы.

– Почему же тогда компьютер выдает, что вы поехали к Павловской?

– Так поехал же! А в машине на мобильный сообщение пришло. Я на Садовом кольце выскочил – и к матери, а они дальше отправились.