Эта горькая сладкая месть

Настолько привыкла просыпаться теперь ни свет ни заря от звонка пейджера, что даже удивилась, когда на следущее утро вызов поступил только в одиннадцать. Дома никого не было. Отрабатывая восхитительные штучки, Кешка отправился в Бутырку. Маня занималась в лицее. Зайка унеслась в институт. Слышался только сердитый плач близнецов – это няня собирала безобразников на прогулку.

То ли жара доконала, то ли у Павловских что-то произошло, но Виолетта разговаривала непривычно сухо.

Дома у них оказался полный сбор – Светка, Валерий, Дима, Марго и Игорь. Меня тут же втолкнули в кабинет к Альберту. Профессор выглядел ужасно: желтое лицо, мешки под глазами. Может, правда болен? Он протянул довольно толстую книжку на французском "Новое в экономической политике Франции", 1998 год издания. Надо же, совершенно свежий том.

– К среде переведете третью, седьмую и девятую главы, – буркнуло светило, не отрываясь от компьютера, на экране которого пластилиновый человечек безуспешно искал выход из лабиринта.

Смотрите-ка, играет в "Не верь в худо". Такой диск есть у Маняши, и я знаю, как выйти из леса, но ни за что не подскажу. К тому же у старичка явно поехала крыша. Как можно перевести двести страниц за два дня?

– Боюсь, не успею, – промямлила я. Альберт Владимирович злобно щелкнул мышкой, опять ткнулся в тупик и раздраженно пояснил:

– Вы сюда что приехали делать?

– Диссертацию.

– Значит, надо работать, а не по магазинам шляться за шмотками. Каждый день наряды меняете, скромней следует быть. Извольте перевести к среде.

И он отвернулся, всем своим видом давая понять, что аудиенция закончена.

Я побрела на кухню. Члены семьи, оживленно переговаривавшиеся, тут же замолкли. Повисла тягостная пауза. Виолетта казалась расстроенной, поэтому отреагировала не сразу.

– Идите, Даша, работайте, сегодня вы больше не нужны.

Они так и молчали, пока я надевала в прихожей босоножки. Интересно, что случилось, вон какие морды перевернутые.

Жара была такой невыносимой, что, оставив всякие мысли о расследованиях, я покатила домой. И очень вовремя. Буквально через пару минут подъехал Аркашка.

– Ира, налей ванну! – заорал адвокат с порога.

– Так быстро! – удивилась я. – Не попал к Бекоеву? – Сегодня народу – никого, – сообщил, отдуваясь, сын, – умные люди по домам сидят, в ванне с холодной водой. Пойду охлажусь малость.

– Расскажи сначала!

– Ну уж нет.

Он зашлепал по коридору, и тут же раздался негодующий крик:

– Банди!

Все понятно. Водолюбивый пит залез в приготовленную ванну и блаженствует в водичке. Через пару минут мокрый, отряхивающийся Банди влетел в столовую.

– Ну что, помылся?

Довольный питбуль принялся кататься по ковру. Всем своим видом он демонстрировал полное удовольствие. Сердитый Кешка, вошедший следом, пробурчал:

– Сумасшедший дом, только ванну наполнили, как туда собака влезла, теперь по воде плавают мелкие черные волосы. Банди линяет.

– За чем дело стало? Налей новую.

– Не могу, воду отключили.

Дом наш стоит в пяти километрах от Кольцевой магистрали. Выбирали в свое время место очень тщательно. Хотелось одновременно жить и в городе, и в деревне. В результате остановились на охраняемом поселке Ложкино. За глухим кирпичным забором расположено тридцать домов. Летом густая зелень надежно укрывает здание от любопытных глаз. Зимой нас видно очень хорошо, поэтому уже часа в четыре дня задергиваем плотные гардины.

В воротах дежурит охрана, и посторонних на территорию поселка не впускают. За четыре года житья в Ложкине познакомились только с одним соседом – банкиром Сыромятниковым. И то чисто случайно. Его кошка забрела к нам в дом и немедленно была принята в стаю. На шее беглянки болталась патронка с телефоном. Маня позвонила, и Лев Андреевич пришел за киской. С тех пор вежливо раскланиваемся, сталкиваясь в местном бассейне. Остальных даже не знаем, как зовут. Но нас такое положение вещей устраивает.

Недалеко от въезда на территорию возникло несколько ларьков с нехитрым ассортиментом. Однако местные жители предпочитают покупать продукты в городе. Утром мужское население, рассевшись по джипам, дружно разъезжается кто куда. Ближе к полудню отваливает женский состав. Летом Ложкино пустеет. Мы живем тут постоянно, за исключением тех месяцев, которые проводим в Париже.

Поселок всем хорош, кроме одного: территориально он относится к Московской области, поэтому тут частенько, особенно летом, отключают воду. Раньше, правда, вырубали и электричество, но мы обзавелись автономным генератором. Теперь поговаривают о своей водокачке, но пока ситуация, когда из крана вместо воды вырывается рычание, нам хорошо знакома.

Поняв, что освежающая ванна временно откладывается, Кешка принялся рассказывать о встрече с Бекоевым.

Молодому адвокату сегодня просто повезло. Более опытные коллеги решили, что здоровье дороже, и в Бутырской тюрьме отсутствовала очередь.