Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Третьей масштабной тенденцией, меняющей образ науки, можно считать синтетическую биологию. Это направление науки, получившее, благодаря своему трансформационному потенциалу, неформальное прозвище «Транзистор XXI века», предназначено для проектирования и создания биологических устройств и систем. Синтетическая биология позволяет объединять исследовательские усилия в области биологии, инженерии, функционального дизайна и вычислений. Одна из ключевых сфер ее применения – метаболический инжиниринг, то есть работа с клетками с целью увеличить производство ими различных субстанций (которые затем могут использоваться для решения задач энергетики, сельского хозяйства и фармацевтики). По само́й своей природе синтетическая биология нацелена на проактивное создание совершенно новых биологических систем и организмов. Можно сказать, что этот подход противоположен пассивному описанию явлений, для которого изначально и был изобретен научный метод. И если оптимизацию генетических и регуляционных процессов внутри клеток можно, хотя бы отчасти, описать с помощью научного метода, то общий диапазон возможностей и методов в рамках этой новой науки значительно шире. Создание новых организмов и функций «с нуля» требует совершенно иной научной методологии, чем та, что поддерживается традиционным научным методом. Нам необходимо переосмыслить науку, которая становится теперь инструментом не только описания явлений, но и их создания. Мы больше не можем полагаться исключительно на традиционный научный метод в новых областях науки.

Для следующего этапа научного прогресса инноваций нам придется разработать много новых моделей, которые обогатят традиционный научный метод новыми инструментами, которые будут лучше приспособлены к новой реальности и столь же эффективны, что и уже существующие. Сегодня заниматься наукой можно и «сверху вниз», увеличивая степень детализации и совмещая всё больше дисциплин, и «снизу вверх», увеличивая динамику в системе. Течение времени и будущее будут становиться все более понятными и предсказуемыми, а все процессы, в том числе и происходящие в самом человеке, мы научимся моделировать с возможностью немедленной корректировки в режиме реального времени. С гносеологической точки зрения, меняются сами принципы нашего познания, истины нашей реальности. В некотором смысле мы сейчас находимся в точке перелома новых Темных веков, и множественность научных методов будущего поможет нам, введет нас в новую эпоху Просвещения – точно так же, как традиционный научный метод в свое время проложил нам дорогу в современность.

У больших эффектов должны быть большие объяснения Файри Кушман

Доцент психологии, Гарвардский университет.

Многих ученых соблазняет двухступенчатый путь к успеху: сначала обнаружить какое-то значительное явление (big effect, «большой эффект»), а затем найти для него объяснение. За этим подходом скрывается негласная теория, согласно которой у больших эффектов всегда есть большие объяснения (big explanations). И ученых больше интересуют не явления, а объяснения – ведь и Ньютон, в конце концов, знаменит не тем, что показал нам, что и яблоки, и небесные тела на своих орбитах умеют падать, а тем, что объяснил, почему это происходит. Поэтому, если негласная теория ошибочна, значит, очень многие в научном мире, фигурально выражаясь, «лают не на те деревья».

Разумеется, существует альтернативный и вполне адекватный способ объяснить большой эффект – не одно большое объяснение, а взаимодействие множества мелких. Но эта ситуация гораздо хуже, чем просто не то дерево, – можно сказать, что это безнадежно неправильное дерево. Если вы просто ошибаетесь, то вы рано или поздно все равно получите до обидного простое объяснение. Однако в безнадежном случае в вашем распоряжении окажется так много спутанных в узлы объяснений, что для их распутывания и извлечения из них хоть какой-нибудь пользы потребуются огромные усилия.

Итак, как же лучше объяснять большие эффекты – при помощи одного большого объяснения или множества мелких? Пожалуй, у этого вопроса нет простого и однозначного ответа (все-таки наше дерево совершенно безнадежно!). Однако мы можем использовать достаточно простую модель для того, чтобы выдвинуть обоснованную догадку.

Предположим, что мир состоит из трех типов объектов. Прежде всего в нем есть рычаги, за которые можно тянуть. Каждое такое действие влечет за собой наблюдаемые эффекты или последствия (мигает лампочка, звенит колокольчик, падает яблоко). Наконец, имеется и скрытый уровень каузальных сил (объяснений), которые связывают рычаги с эффектами.