Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Подобно поезду, который способен ехать только по рельсам, определяющим его направление и конечную точку движения, человеческое знание в конечном итоге может быть ограничено тем, что с нами сделала эволюция. Изначально наше познание направлялось потребностью в управлении природной средой с целью удовлетворения наших основных биологических потребностей – выживания и генетического распространения. Кроме того, нам было нужно каким-то образом справляться с неизвестностью и с силами, находящимися вне человеческого контроля. Наши суеверия, религия, наука и другие системы верований развивались как раз для того, чтобы удовлетворить эти человеческие потребности.

В XVIII веке средневековые системы аристократических и религиозных авторитетов были вытеснены новой моделью научного метода, рационального дискурса, личной свободы и индивидуальной ответственности. Однако это не изменило базовые, подспудные драйверы нашей психики. На наше знание влияет и человеческий фактор – страх, алчность, амбиции, покорность, внутригрупповые соглашения, альтруизм и ревность, а также довольно сложные отношения с властью и динамика взаимоотношений личностей в группах. В поведенческой науке можно увидеть множество наглядных иллюстраций предвзятостей и искажений, присущих человеческому мышлению.

Наше понимание происходящего оперирует в рамках этих биологических и установочных ограничений. Как писал Фридрих Ницше,

всякая философия скрывает в свою очередь некую философию; всякое мнение – некое убежище, всякое слово – некую маску.

Наше понимание фундаментальных проблем, как и прежде, остается ограниченным. Мы спорим о космологической сущности и происхождении Вселенной, о физическом источнике и природе материи и энергии. Нерешенными остаются вопросы происхождения и эволюции биологической жизни. Сопротивление новым идеям постоянно ограничивает развитие знания. История науки – это последовательность противостояний по множеству вопросов, будь то негеоцентрическая вселенная, дрейф материков, теория эволюции, квантовая механика или причины климатических изменений.

Как ни парадоксально, но у само́й науки, судя по всему, также имеются определенные встроенные ограничения. Подобно бесконечному набору матрешек, квантовая физика говорит о бесконечной последовательности бесконечно делимых частиц. Принцип неопределенности Вернера Гейзенберга гласит, что человеческое знание о мире всегда остается неполным, не до конца определенным и в значительной степени определяется обстоятельствами наблюдения. Теоремы Курта Гёделя о неполноте математической логики накладывают неустранимые ограничения на всё, кроме самых простых аксиоматических систем арифметики. Ошибки возникают и в методологии, и в практике экспериментов. Предсказания моделей часто оказываются неудовлетворительными. Как заметил Нассим Николас Талеб,

вы можете скрыть шарлатанство под весом уравнений, и никто не сможет вас поймать, поскольку такая вещь, как контролируемый эксперимент, попросту отсутствует.

Сомнение в правильности антропоцентризма как подхода не означает отказа от науки или рационального мышления. Оно не означает и возврата к примитивным религиозным догмам, фантомам мессианства или мутной мистике. Оспаривание антропоцентризма может помочь нам обрести новые системы координат и расширить границы человеческого знания. Люди смогут думать более ясно и рассматривать различные точки зрения; у нас могут появиться новые возможности, находящиеся за пределами нормального диапазона опыта и размышлений. Возможно, что нам удастся лучше понять свое экзистенциальное место в природе и истинный порядок вещей.

«Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – говорил Гамлет. Однако фундаментальные основы нашей биологии могут не дать нам изменить привычную систему координат. Периодически вспоминая о величии Вселенной, человек бо́льшую часть оставшегося времени обычно очарован мыслью о том, что он сам представляет собой апогей ее развития. Однако, как заметил Марк Твен в книге «Письма с Земли», «[Бог] гордился человеком; человек был лучшим его изобретением, человек был первым его любимцем (если, конечно, не считать мухи)».

В своей книге «Автостопом по Галактике» английский писатель Дуглас Адамс предположил, что Земля представляет собой мощный компьютер, а люди – его биологические компоненты, сконструированные сверхразумными многомерными созданиями, желающими получить ответы на основные вопросы о Вселенной и о жизни. Стоит отметить, что наука и по сей день не смогла убедительно опровергнуть это причудливое предположение.

Вне зависимости от того, сможем ли мы отказаться от антропоцентризма, он будет вечно напоминать нам о нашей ограниченности. По словам Мартина Риза, почетного профессора космологии и астрофизики в Кембридже,