Эта короткая счастливая жизнь

Но когда через неделю у него не хватило сил, чтобы выйти на кухню, он открыл один из конвертов. Чужой мир снова предстал перед его глазами. В памяти ожил голос Майры, редактора «Требьюн»… На одной из фотографий Лаверн увидел Фанни, и долго смотрел в зелёные глаза. Фотография была сделана одной из первых, и, увидев, что на последующих нет ничего, кроме старой мебели, он решил, что девушка, должно быть, снова уехала.

Пролежав всю ночь и весь следующий день в постели, Лаверн нашёл в себе силы к полуночи пройти на кухню. Фотоаппарат казался тяжёлым, а кнопка спуска настырно не желала нажиматься.

Потратив на эти попытки все оставшиеся силы, Лаверн упал на пол. В какой-то момент ему показалось, что смерть наконец-то сжалилась над ним и решила забрать в свой неизведанный мир, но потом он услышал, как возвращается Синтас, почувствовал руки, поднимающие его с пола.

Оказавшись в кровати, Лаверн подумал, что, возможно, уже никогда не сможет покинуть её.

Последующую неделю он пролежал, напрягая каждый мускул в борьбе за право передвижения. Синтас ухаживал за ним не хуже чем профессиональная сиделка. Он даже написал под диктовку письмо, которое Лаверн адресовал семье, поручая отправить его после своей смерти.

– Ты ещё поднимешься на ноги, вот увидишь! – обещал Синтас, но Лаверн не верил ему. Смерть скреблась в окна его жизни, стучала в двери, и скоро, очень скоро, он знал это, замки не выдержат, и всё закончится.

Лаверн вздрогнул и открыл глаза. Спал он или уже проснулся? Последнее время эта грань почти не ощущалась. Слабый далёкий голос звучал где-то за окном. Или же в его голове?

Лаверн слабо улыбнулся, решив, что это сон. Фанни пела для него. Пела, отправляя его к чёрной реке, к переправе в другой мир. «Как хорошо умереть во сне», – решил Лаверн. Тихий голос стал чуть громче. Лаверн почувствовал скрутившие тело спазмы, но велел себе не замечать их. «Это сон. Мой сон, а во сне я могу подчинить всё, что захочу», – говорил он себе, но спазмы не проходили. Боль стала невыносимой. Лаверн застонал и повернулся на бок. Нет. Это не сон. Всего лишь проклятая реальность.

Он зашёлся кашлем и заставил себя подняться. Сколько ещё сил осталось в этом теле? Ноги подогнулись, но знакомый голос придал решимости. Лаверн вышел на кухню. Голос стал громче. Голос Фанни. Голос из мира, доступ в который, казалось, ему уже закрыт.

Крупные капли пота покрыли тело Лаверна. Щурясь, он смотрел на входную дверь. Тёмная и размытая, она представлялась ему чем-то нематериальным. А что, если у него ещё есть шанс?

Сердце так бешено билось в груди, что Лаверн едва мог дышать. Он задыхался, умирал, но теперь не ждал конца. Теперь он боролся с неизбежностью, бросал ей вызов.

Вернувшись в свою комнату, он заставил себя переодеться. Голос, дающий ему силы, стих.

– Нет. Только не сейчас! – взмолился Лаверн.

Ноги подогнулись, и он упал. Непрекращающаяся боль поглотила боль от падения.

– Только не сейчас! – прошептал Лаверн.

Приступ кашля забрал последние силы. Кровавая пелена застлала мир. Но голос вернулся. Сейчас существовал лишь он и расстояние до входной двери. Всё остальное умерло. Даже тело. Лаверн не сомневался. Он был мёртв. Почти мёртв.

Осознание этого принесло такое отчаянное желание жить, что закружилась голова, и захотелось кричать. Обретя плоть, смерть подкрадывалась к нему, цепляясь костлявыми руками за пятки. «Нет!» Лаверн сжался. Голос Фанни зазвучал чуть громче. Все чувства обострились, словно за мгновение до смерти.

Поднявшись на ноги, Лаверн вышел на кухню. Вспомнил, где находится входная дверь, и пошёл в её направлении. Грудь, казалось, взорвалась изнутри.

– Ещё чуть-чуть, – приказал себе Лаверн. – Ещё один шаг.

Он упал через порог и, задыхаясь, перевернулся на спину. Чёрное ночное небо было украшено россыпью звёзд. Неужели у него получилось? Неужели он смог? Лаверн боялся думать об этом. Свежий, прохладный воздух осторожно наполнял лёгкие. Он дышал. Снова дышал!

– Майк? – позвала его Фанни, появляясь на пороге. Как же он был рад слышать её голос! – Майк, с тобой всё в порядке? – она робко сделала шаг вперёд.

Лаверн поднял голову – ни боли, ни тяжести, ни отчаяния. Казалось, он может летать, и сила гравитации утратила власть над ним. Он вскочил на ноги и, зашатавшись, едва удержал равновесие. Думал ли он, что такое возможно?! Надеялся ли?

Жгучая радость сменилась диким восторгам. Он бросился к Фанни и подхватил её на руки.

– Майк! – взвизгнула она, испугавшись подобного напора. – Майк, что ты делаешь?

– Ты спасла меня! Спасла! – он понял, что плачет, но это не вызвало в нем стыда.

Он стоял на краю. Смотрел в глаза смерти. Так неужели теперь он должен стесняться слез?! Этих естественных слёз! Слёз жизни. Слёз счастья.

– Ты делаешь мне больно, Майк.