Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

Возможно, Каммерер добился бы своего, если бы на горизонте не появился Оскар Кокошка… На знаменитом полотне «Невеста ветра», считающемся вершиной творчества Кокошки, увековечена Альма Малер.

Впереди у Альмы было много бурных романов, опаснейших приключений. На склоне лет она напишет книгу, которая станет мировым бестселлером. Нам в ее мемуарах важны несколько строк о ее работе у Каммерера.

«Я должна была учить их [богомолов] некоторым навыкам, что было обречено на неудачу, потому что этих бестий ничему научить нельзя. Я должна была давать им корм на затененном полу клетки, но они предпочитали пировать в верхней ее части, залитой светом. Они категорически отказывались менять свои повадки в угоду Каммереру. Я вела тщательные и точные записи. Но это тоже досаждало Каммереру. Его устроили бы менее точные записи, которые подтверждали бы то, что он хотел получить»[578].

Меняя условия жизни этих бестий, Каммерер пытался изменять их поведение и внешние признаки, а затем эти приобретенные признаки должны были переходить к потомству.

Особенно широко он развернул опыты с огненными саламандрами, маленькими существами на коротких ножках, с длинным подвижным хвостом и пятнистой черно-желтой шкуркой.

Огненные саламандры хорошо чувствуют себя в прохладную дождливую погоду, на охоту выходят в предрассветных и закатных сумерках, а днем прячутся от палящего солнца в норах, либо в тени густого кустарника. Любимое их укрытие – дупла или расщелины подгнивших и упавших деревьев. Когда такой валежник подбрасывают в костер, саламандры чувствуют жар и выползают из своих укрытий. Кажется, что они возникают из огня, отсюда их название – огненные.

С глубокой древности эти маленькие безобидные существа окутаны сонмом легенд, сказаний, им приписывалась особая связь с духами, коих надо задабривать, чтобы заслужить их покровительство. Вероятно, своей опоэтизированной таинственностью они и привлекли артистичную натуру Каммерера.

Пятнистая окраска саламандр делает их малозаметными в лесной чаще и уберегает от хищников. Если же фон обитания однотонный, например черный, то черные пятна на ее шкурке расширяются, а светлые сужаются; саламандра темнеем. На светлом фоне происходят обратные изменения. Миллионы лет эволюции выработали у животных такой приспособительный механизм. Каммерер пытался доказать, что такие приобретенные признаки передаются детенышам и усиливаются в следующих поколениях. Об этом он писал в своих статьях, говорил в докладах и лекциях. Однако когда коллеги повторяли опыты Каммерера, результат получался негативный.

4

.

Главным козырем Каммерера были опыты с жабами-по-витухами. В отличие от других видов земноводных, повитухи спариваются и откладывают икру на суше, а не в воде, потому процесс размножения у них особый. Воздействуя на среду обитания повышенной температурой, Каммерер «научил» жаб-повитух спариваться и откладывать икру в воде, то есть изменил весь комплекс их поведения. При спаривании в воде самец придерживает самку передними лапками, для этого ему необходимо особое утолщение на пальце – брачная мозоль. Она темная, почти черная, потому очень заметна. Она и появлялась у подопытных самцов.

Следующее поколение повитух Каммерер содержал при обычной температуре, но спаривание, по его словам, снова происходило в воде, и у самцов, к его великому торжеству, снова появилась черная брачная мозоль. Приобретенный признак перешел к детенышам! Брачная мозоль стала главным козырем Каммерера: ведь это анатомический признак, у обычных повитух его нет, а у его переделанных – есть! Каждый мог это видеть собственными глазами.

Но увидеть мозоль оказалось непросто.

Еще в 1910 году Уильям Бэтсон просил Каммерера прислать ему экземпляр измененного самца, но просьба не была уважена. В 1923 году Каммерер выступал с докладом в Лондоне, демонстрировал своих повитух. Бэтсон присутствовал на докладе и смог на них, наконец, посмотреть. Он сразу же заметил, что мозоль расположена «неправильно»: помогать при спаривании она не может. Он попросил оставить ему экспонат для более тщательного изучения, но вместо этого все желающие были приглашены в Вену – ознакомиться с материалом на месте.

После мировой войны и развала Австро-Венгерской империи условия работы в Вене сильно ухудшились и продолжали ухудшаться. У Каммерера уже не было прежних возможностей. Лекция в Лондоне была им прочитана с дальним прицелом: получить предложение на работу в Англии. Этого ему не удалось.

В следующем году он совершил лекционное турне по США. Его яркие, темпераментные выступления привлекали большие аудитории, о нем писали газеты, «Нью-Йорк Таймс» назвала его новым Дарвином. Но приглашения на работу он не получил.