Эта проклятая засуха

Вторая чашка — в палатку протискиваются новые гости. «Мир вам», — говорят. Едва запахнет чаем — гости тут как тут, даже если на дворе поздний вечер.

— Вы решились уйти из родных мест, только когда потеряли надежду?

— Мы никогда не теряем надежды. Потому мы и существуем.

— Почему же вы ушли из пустыни?

— Бог ее оставил.

— Вернетесь?

— Мы будем жить там, где жили многие поколения наших предков.

В последнем я не уверен, поскольку в Ниамее и Бамако видел первые признаки того, что туареги привыкают к новым условиям. Некоторые из них уже переселились из палаток в прочные хижины. Мне рассказали об одном туареге, который приобрел несколько десятков коров и коз и нанял пастухов… из города. Но даже если не принимать во внимание эти исключения из правила, все туареги стараются приспособиться к новым условиям, продержаться любой ценой — жизнь берет свое. Порой они поступают даже весьма неэтично. Так, известны случаи продажи двенадцатилетних девочек в публичные дома. Об интеграции пока говорить не приходится — к этому не стремятся ни туареги, ни тем более основное население стран Сахеля.

После третьей чашки я попросил «шейха» написать мне свой адрес и протянул ручку. «Шейх» взял ручку и передал ее сидящему рядом мужчине, поскольку, как объяснил мне Рене, он был неграмотен. Зато слуга умел бегло читать и писать.

— Как же это произошло?

— Некогда французы приказали туарегам посылать детей в школы. Гуареги послушались. Но в школы отправили детей рабов и представителей низших каст. Сейчас эти школьники стали взрослыми.

— С точки зрения контактов с цивилизованным миром, с городами эти образованные вассалы попали в более выгодное положение, чем их неграмотные господа.

— Можно сказать, что так. Хотя родо-племенная структура сохраняется и за пределами Сахары. На нее не влияет ничто. Лишь немногие туареги готовы считаться с фактом существования какого-то там Мали или Нигера. В это трудно поверить, но у них имеется собственная политическая конфедерация. Административные границы государств для них не существуют. Здешние туареги, например, принадлежат к конфедерации Ахаггар, которая ни о каком Мали ничего не желает знать.

2

В проспекте, распространяемом агентством «Эр Мали», сказано: «Белое население ведет преимущественно кочевой образ жизни и в большой степени зависит от своего скота».

Легко догадаться, что речь идет не о проживающих в Мали европейцах, а о других группах населения, прежде всего о туарегах; это их, в отличие от других народностей — бамбара, малинке, бобо или сараколе, считают белыми. Для полноты картины добавим, что кочевников-фульбе называют «серыми», а европейцев — «розовыми». Да, дальтоникам нечего делать в Мали!

В последнее время проблемой туарегов серьезно занимаются бесчисленные журналисты из Франции и других западных стран. Многие пытались проникнуть в так называемый шестой регион, то есть в северо-восточную часть Мали. Некоторым это удалось. И все в один голос осуждают малийское правительство за политику физического уничтожения кочующих пастухов Сахары.

«Ди вельт» в октябре 1974 года писала, что Мали и другие государства Сахеля прибегают к рискованному решению проблемы кочевников: они хотят истребить туарегов и другие племена. Там, вдали, на краю пустыни, и без того вымирает неугодная и неудобная этническая группа. Судьба кочевников Сахеля предрешена, их полного исчезновения избежать нельзя… У туарегов нет будущего. Через два поколения в Мали не останется кочевников[23].

И все же — насколько мне удалось понять — правительство Мали совсем не отказалось помогать туарегам. Не поднимая шума, власти, например, доставили в северные районы много продовольствия и лекарств.

3

Однако оставим на время туарегов и поговорим о другом.

У Республики Мали далеко идущие планы. Малийцы хотят ликвидировать отсталость, справиться с последствиями засухи.

Правительство разработало новый пятилетний хозяйственный план на 1976–1980 годы, которым предусмотрено ограничить импорт продовольствия (он составляет сейчас 80 процентов!) путем повышения собственного производства сельскохозяйственной продукции. Производство кукурузы и проса должно возрасти с 9 тысяч до 158 тысяч тонн, риса — со 195 до 338 тысяч тонн. Ведется кампания за расширение посевных площадей под сахарный тростник. Введение в строй второго сахарозавода позволит увеличить производство сахара до 20 тысяч тонн ежегодно (к сожалению, и этого будет недостаточно, чтобы полностью удовлетворить потребности населения). Существенно возрастает производство хлопчатника и арахиса. При помощи Африканского банка развития будут построены три маслобойных завода. Планом предусматривается также увеличить поголовье скота, число которого в результате засухи сократилось на 80 процентов. Важные задачи стоят и перед промышленностью. В стране будут строиться предприятия по производству строительных материалов, химической, текстильной и пищевой промышленности. В Селинге и Манантали будут построены две крупные плотины.