Эта свирепая песня

Они посмотрели друг на друга, и у Кейт перехватило дыхание. Его глаза горели. Не блестели – нет! – а именно пылали: в центре вихрилось льдисто-голубое пламя, а по краям радужки танцевали золотистые язычки.

Это было все равно что смотреть на солнце. Кейт потупилась.

– Август…

– Мне гораздо лучше! – откликнулся он. – Честно, Кейт!

– Только пожар не устрой, – пробормотала Кейт и усмехнулась. – Но почему ты молчал, Август?

Она огляделась, как будто поблизости мог оказаться заплутавший грешник, но, конечно же, отступника рядом не оказалось.

В лесу вообще не было людей.

Они находились в глуши, а И-Сити остался позади.

Кейт смежила веки, пытаясь успокоиться. Ощутив мимолетный жар, она широко распахнула глаза. Оказывается, пальцы Августа коснулись ее щеки.

– Не волнуйся, – мягко произнес он.

Она отстранилась.

– Твоя рука…

– Моя рука, – повторил он. – Да, она выглядит, как твоя, но она – не твоя. Я – не ты, я не похож на тебя, но ты похожа на меня… что-то тут неправильно…

– Август!

– Согласен, что я похож на тебя, но ты родилась и выросла, а меня не было… и я все же появился, не совсем такой, как сейчас – меньше и младше… – забормотал он, перебивая сам себя. В его голосе зазвенела безумная энергия. – Но я был ничем – и вдруг стал чем-то или кем-то… в общем, иным. Знаешь, это как смерть, только наоборот. Я никогда не думал в таком вот ключе…

Кейт потрогала его лоб.

– Да ты горишь! – воскликнула она.

Август ослепительно улыбнулся.

– Прямо как звезда, верно? Ведь звезды… они горят! Всхлип и взрыв или взрыв и всхлип, не помню точно, но я уверен, что они сгорают…

Кейт потащила его через лес. Жар окружал его и растекался по ее коже там, где она держалась за его рукав.

– Миллионы крохотных огоньков в небе, и так много темноты между ними. Так много темноты. И безу… – Он оборвал себя и замедлил шаг. – Нет!

– Что еще?

Август вырвался и схватился за голову.

– Нет, нет, нет! – взмолился он, падая на колени. – Гнев, безумие, радость, я не хочу продолжать!

– Давай, Август, – прошептала Кейт, присев рядом. – Мы почти пришли.

Но он уже не мог остановиться. Кейт ощущала, как мучительное беспокойство исходит от него и передается ей. Губы Августа шевелились, и она разобрала бесконечно повторяющуюся фразу.

– Все в порядке. Все в порядке. Все в порядке.

Кейт обхватила его за талию, чтобы помочь подняться. Его рубашка была влажной, наверное от пота, но остальная одежда оказалась сухой. Посмотрев на свою руку, Кейт обнаружила, что ее пальцы испачканы в чем-то черном.

– Август, – произнесла она. – По-моему, у тебя кровотечение.

Август изумленно посмотрел на себя, но даже не шевельнулся. Кейт задрала его рубашку. Пуля сорвала кожу с его ребер. Август потрогал свой бок и уставился на пятно подсыхающей крови на ладони, как на что-то чуждое. Безрассудная улыбка исчезла, и внезапно он показался Кейт печальным, испуганным и хрупким.

– Нет, – выдохнул он. – Это неправильно.

Что случилось?

Сунаи полагается быть неуязвимыми.

«Неуязвимых не бывает».

Должно быть, голод отнял у него силы.

– Пойдем, Август, – сказала Кейт, пытаясь помочь ему встать, но он потянул ее за собой.

Ее колени утонули во мху. Его пальцы впились в ее плечо. Теперь Август дрожал. Недолговечная эйфория истаяла в воздухе. Слезы текли по его лицу и испарялись, не достигнув подбородка.

– Кейт, – всхлипнул он. – Мне нельзя за край! Не дай мне упасть! – У него перехватило дыхание. – Я не могу, я не могу обратно во тьму, я держался за каждый кусочек, и если я их отпущу, то не вернусь, я не хочу исчезать…

– Ладно, Август, – твердо произнесла Кейт. – Я не дам тебе упасть.

Он уткнулся пылающим лбом ей в шею.

– Пожалуйста, – зашептал он. – Пообещай мне.

Она погладила его по волосам.

– Обещаю, Август.

Они столько пережили. Они доберутся до дома. Он перестанет гореть. Они возьмут деньги из сейфа. И машину из гаража. Они поедут и найдут что-нибудь – кого-нибудь, – чтобы он поел.

– Держись за меня, – вымолвила она и встала. – Держись за меня.

Жар покалывал ее пальцы – сперва это было приятно, потом больно, но Кейт не отпустила его руку.

И они действительно добрались до дома.

Гравий хрустел под ее ногами, пока Кейт наполовину вела, наполовину тащила Августа через поле, мимо заросшей подъездной дорожки, к крыльцу. Синяя краска на входной двери облупилась, сад одичал, а оконную створку затянула паутина, но во всем прочем домик не изменился.

«Как фотография», – подумала Кейт.

Края обтрепались, цвет поблек, но сама картинка все та же.

Август плюхнулся на ступеньки, а Кейт пробралась сквозь заросли к водосточной трубе. Там была спрятана магнитная коробочка с ключом. Кейт могла вышибить дверь, если понадобится, но та была крепкой, и Кейт не радовала мысль, что именно ей придется ее сломать.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросил Август, как сама Кейт, еще тогда, в машине.

Дыхание его было хриплым и прерывистым.

– Например? – отозвалась Кейт, повторяя его ответ.

– Не знаю, – прошептал он и всхлипнул то ли от горя, то ли боли. Он сжался. Футляр скрипки соскользнул у него с плеча и упал на ступеньки. – Я… хотел… быть сильным.