Эта вкусная и полезная жизнь. Полная система питания и очищения организма

«Мужик, не бойся, я сюда за медом пришел» А враги ли нам наши враги?

После завтрака мы решили поехать на границу. То есть место, которое стало камнем преткновения и конфликта, чтобы все увидеть своими глазами. Выйдя из ворот, я обратил внимание на хорошо вооруженную ружьями и автоматами Калашникова банду приблизительно в десять человек. Все они сидели на корточках, опираясь на свое оружие. Мужчины спокойно и даже весело беседовали возле машин. Как только они увидели нас, встали и начали произносить слова традиционного приветствия.

Хазрат Юсуф сел в микроавтобус вместе с нами. Спереди и позади двинулись две машины с вооруженными молодыми парнями. Это была, по-видимому, охрана. Эскорт замыкала та самая «Волга», на которой приехали мы. В ней тоже сидели какие-то мужчины, правда, оружия у них не было видно.

До центра Эки Елдор было с километр.

Мы заехали в дом главы местного клана, условно называемого мной «осевшие», а местных я стал звать «коренные», поскольку деление по национальному признаку мне всегда было глубоко отвратительно.

Его жилище являло собой полную противоположность дому нашего хозяина. Здесь расположился настоящий военный штаб, с армейскими рациями, картой местности и боевым оружием.

Глава здешней мафии с ходу предложил нам на выбор любое оружие из арсенала. По его команде в комнату внесли знакомые мне еще по работе на заводе деревянные ящики и открыли их. «Мамочка родная!» – какого же там оружия только не было. Разглядел я и наше, наверное, при выводе войск было приобретено. Имелись образцы и натовского, и китайского – это уже гуманитарная помощь, видно, подоспела через каких-нибудь добрых родственников за рубежом.

Мы быстро и твердо отказались от этого смертоносного изобилия. Только я взял штык-нож образца Отечественной войны для того, чтобы резать бинты и… в общем, всегда пригодится доктору. Местные ножи, изготовленные по традиционной технологии, очень хороши для разрезания мяса. Но для того чтобы при ранении быстро освободить человека от одежды, не годятся, да и от крови ржавеют. Сталь же штык-ножа надежна во всех отношениях. И еще, это изделие удобно крепится на ремне. В общем, вооружились.

В сопровождении большого количества ополченцев и любопытных общинников, мы отправились на линию разделения поселка посетить, так сказать, места происшествия. Издалека наша команда напоминали небольшую банду, потому что каждый участник шествия мужского пола имел оружие. Бойцы выставляли его немного напоказ, конечно, чтобы устрашать врагов. Все это выглядело потешно, пока мы не подошли к последнему дому.

За свежесложенным забором располагалась широкая площадка, уходящая немного вниз. Она упиралась в большущий холм, весь покрытый деревьями и кустарником. Площадка по краю была обнесена столбиками, между которыми по периметру блестела новенькая колючая проволока, натянутая в несколько рядов. Мы подошли ближе, и из-за откоса появились охранники с охотничьими ружьями в руках.

Увидев нас, они строго спросили на местном: «Стой, кто идет!..» или что-то вроде этого.

Такое поведение вооруженных людей, очень знакомое мне с детства по фильмам о войне и потом, во время работы на заводе, производящем оружие, неприятной тоской заполнило все внутри. «Нет, только не это, только не всерьез! Хотите, расскажу вам, чем все эти игры заканчиваются? Остановитесь, чем раньше, тем лучше! Избавьте людей от бессмысленных ранений, не делайте из молодых и красивых парней инвалидов, не приносите в дома вестей о смерти! И еще тысячи голосов вместе со мной скажут: «Прочь оружие!..»

Однако здесь было так. Короткие слова пароля, нам открывают большую калитку и пропускают на нейтральную территорию. Две здоровенные лохматые собаки сразу стали хрипло лаять. Слава Богу, что они сидели на цепи… Да, обстановочка!

Не спеша стали разбираться, кто и чем займется. Людям определенно нечего было здесь делать. Одни отчитывались перед старшим о ночном дежурстве, другие бесцельно бродили по территории.

Мы трое, я, Али Баба и имам Юсуф, подошли к краю площадки. Там уже виднелись окопы, тянущиеся на десятки метров со стороны холма. Молчаливыми свидетелями недавних перестрелок стояли обгоревшие поломанные кусты и деревья.

Немного помявшись у края «нашей» земли, поговорили еще раз об обстоятельствах, спровоцировавших бои местного значения. Вся утренняя группа собралась вокруг нас, и мужчины старались помогать в разговоре, уточняя детали. Здесь было и про кирпичный завод и ткацкую фабрику и места в местном «парламенте»… Тогда доктор, устав от бесконечной болтовни, решил взять инициативу в свои руки.

– Надо предложить противоборствующей стороне разоружиться и перейти к переговорам, – с простодушной улыбкой предложил я.

Народ посмотрел на меня с выражением удивления и даже жалости, как на больного.

– Так ведь никто на это не пойдет – начал намекать командир нашего отряда, наблюдая за реакцией «чокнутого» врача.

– А может, какой-нибудь фугас бабахнуть! Они перепугаются, у нас ведь сила! – выразил общее настроение его помощник.

– Смотрите, если взорвется бомба – это никого не остановит. Они достанут еще большую и «бабахнут» на вашей территории! Надо послать переговорщиков с белым флагом, – не унимался я.

– Можно попробовать, – догадался «атаман». Его войско встретило предложение командующего как приказ.

Тут же кто-то куда-то побежал. Мы стали уточнять план действий.

– Значит так: посылаем переговорщиков двоих, если на них нападут, будем стрелять из всех видов, так сказать, – веселился военачальник.

– Если нет, то будем ждать от них известий, и никаких боевых действий, – поддержал я командира и повернулся, чтобы получить одобрение Али Бабы. Увлеченный дипломатической работой ученик выпустил из поля зрения своих Наставников.

Только сейчас я увидел, что мои старшие товарищи стоят в стороне и не принимают участия в горячем обсуждении плана. Они тихо беседовали о чем-то своем, вообще отвернувшись от нас. Мешать им не хотелось, тем более что события вокруг ограждения из проволоки быстро развивались.

Наступил волнующий момент, и, сделав белый флаг, стали выбирать посланцев мира. Надо ли говорить о том, что все собравшиеся возле подземелья отошли в сторону и предлагали кого угодно, только не себя. Галдеж поднялся, как на рынке в базарный день.

– Тишина! Тишина! – закричал главком.

Известное дело, если нет добровольца – его назначают приказом. Палец военачальника уперся в грудь одного из членов банды.

Наш доброволец осторожно оглядел своих товарищей и, подойдя к ограждению, заглянул за него.

– Один не пойду! – крикнул он и решительно сел на землю, воткнув рядом белый флаг.

Два его товарища отдали свои ружья атаману и одновременно подбежали к «назначенному» и встали с ним рядом возле изгороди. Это было настоящее проявление дружбы.

Трепет и волнение ожидания захватили даже меня, хотя я никакого отношения к здешним делам не имел. И, конечно, вопреки моим горячим просьбам, на переговоры приезжего доктора не пустили – слишком ценный кадр.

– Ну, мы пошли, – сказали трое дипломатов и двинулись осторожно вдоль изгороди к краю холма.

– Значит, завтра соберем людей, и можно будет начать примирять общины, – заключил «главком».

Но тут раздались резкие крики из-за проволочного ограждения. Делегация противоборствующей стороны требовала внимания. Толпа, чуть не вдвое больше нашей, тоже хорошо вооруженная, явно пыталась нарваться на неприятности.

Там, естественно, был свой босс и прислужники, которые показывали свою преданность вождю.

Меня сразу закрыли от излишнего внимания двое или трое человек. Но «зазаборники», конечно, увидели новых людей и были этим страшно разгневаны. Началась словесная пикировка, которая становилась все агрессивнее.

И тут, когда наш руководитель военизированной операции уже схватился рукой за кобуру пистолета, вперед вышел Али Баба. Он один молча направился к калитке, открыл ее и подошел к группе возмущенных. Никто даже слова не сказал и не сделал ни одного движения, чтобы защитить его. Группа посланцев миссии мира с белой тряпкой на шесте будто остолбенела.

«Мой Наставник в руках каких-то разбойников!» Я был возмущен, но, как только сделал попытку двинуться с места, почувствовал на плечах свинцово-тяжелые ладони и услышал голос, который сказал мне в самое ухо:

– Не двигайся, сейчас так надо. – Это был наш хозяин Юсуф-ака.

Я оглянулся и увидел, что он стоит метрах в пяти от меня, заложив руки за спину, и тихо разговаривает с главой нашей силовой группы. Не прошло и нескольких минут, как Али Баба, окруженный новоявленными борцами за свою собственную справедливость, удалился в неизвестном направлении.

Я подбежал к имаму, но тот, обернувшись, предупредил мои реплики.

– Да, Олег-джан, поверь мне, так надо, мы договорились. Люди с той стороны поверят Али Бабе, ведь он их человек, свой. Понимаешь?