Этаж-42

Ольге Антоновне стало неловко, а может, сердцем почувствовала то, что хотела ей высказать взволнованная немецкая женщина с чудной мальчишеской прической.

Уже смеркалось. За столом говрили о разном. Инга хвалила Крайзмана, монтажника, который тоже приехал с делегацией. В Лейпциге он в большом почете. Молодой парень, а уже сумел так хорошо себя проявить.

— С Юргеном мы мерялись силами, — тепло сказал Найда. — Помните Петра Невирко?

— О, яволь! — обрадовалась Инга. — Такой симпатичный Пьетя… Я рада, что они тут встретятся снова. Мы тоже хотим учиться. Мы приехали видеть, фото, кинодокумент… ваша скорость, уменье, ди эрстэ классе… Ясно, да?..

— Ясно, — кивнул Найда, к которому вернулось хорошее настроение. — Высший класс монтажа. — Он заговорщически переглянулся с Климовым. — И нам есть что показать. Есть, есть, дорогая Инга! Считайте, Инга, что вы, как журналистка, не зря приехали к нам.

На улице послышался шум мотора, и через минуту на веранду легким шагом поднялся Невирко. Приоткрыл дверь в столовую.

— Можно вас, Алексей Платонович? — спросил с порога.

— Заходи, казаче, — пригласил его Найда.

Невирко все еще топтался на пороге, удивленный шумом и празднично накрытым столом.

— Он? — спросил Найда Ингу, весело прищурясь.

— Пье-тя! — по-детски всплеснула руками Инга. — Наш Пьетя!

Невирко стоял растерянный. Он, конечно, узнал эту большеглазую тоненькую женщину. Был рад и удивлен, но чувствовал себя так, будто она выручила его из затруднительного положения. Перемучился, пока решился приехать сюда, в дом своего наставника и друга, своего доброго Бати. Не знал, что будет говорить и сколько справедливых упреков ему придется выслушать. И вдруг — эта встреча!

— Извините… Инга… — покраснев, как девушка, бормотал Петр.

А его уже тащили к столу, усаживали, накладывали на тарелку еду, предлагали на выбор домашней наливки, крепкого и шипучего…

— Не могу, не пью, — отнекивался Невирко и больше жестами, чем словами, старался объяснить гостье, что он сейчас под «железным» табу: приехал на мотоцикле…

— О, верхом? — шаловливо рассмеялась Инга. — Майн риттер! — Она кокетливо повела плечами. — Надеюсь, вы приехали здороваться со мной?

— Конечно… я очень рад…

— Но даму так не приветствуют, — задорно тряхнула головой Инга. — Вы пришли без цветов, герр риттер.

Петр начал втягиваться в игру. Ему тоже передалось ее хорошее настроение. Цветы! В самом деле, для такой дорогой гостьи нужны лучшие цветы из киевских теплиц.

Он быстро обдумывал ситуацию. Хотелось приятно удивить Ингу, да и себя показать настоящим рыцарем, раз уж выпала такая почетная роль. Знать бы, кого он тут встретит!.. Но на то он и Петр Невирко, чтобы не тушеваться при любых обстоятельствах.

— Цветы будут, фрау Инга, — воскликнул он. — Айн момент, фрау Инга!

Распахнул дверь и выбежал из комнаты.

Все в недоумении замолчали, удивленные поступком Петра. Шутка неожиданно обернулась чем-то несуразным. Петр, видимо, всерьез решил добыть для прекрасной дамы букет. Инга виновато закусила губу:

— Куда он?.. Вохин?..

Найда успокаивающе поднял руку:

— Рыцарь обязан быть рыцарем.

— О, майн гот! Не надо! Я не хочу цветы! — запротестовала Инга. Она чувствовала себя виноватой. Так неожиданно все получилось. И это из-за нее, из-за неуместной ее шутки. Пришел милый Петя, и вот нет Пети.

— Найн, найн! — все еще протестовала Инга, не зная, что ей делать.

Но вдруг глаза ее загорелись.

— Очень прошу меня извинить! — бросила она присутствующим. Схватила свою серебристую сумочку и выбежала следом за Невирко.

А он уже заводил мотоцикл: держа обеими руками руль, с силой нажимал на педаль. Мотор, однако, не заводился, капризничал, а Петр со злостью и отчаянием поддавал газу. Подкручивал, подтягивал, снова дергал и еще больше злился.

— Герр риттер! — сказала Инга, наблюдая с крыльца за напрасными усилиями своего «рыцаря». — Разрешите, я?.. Битте, майн риттер!

Взялась с необычной, чисто мужской хваткой за руль, постояла минуту, словно чего-то ожидая, затем что есть силы нажала на педаль, и — о чудеса! — вдруг загудело, затарахтело. А затем, не спрашивая разрешения, она уверенно села за руль и победоносно глянула на Петра.

— Битте! Садиться прошу. Инга хочет посмотреть ваш прекрасный город.

И они с ревом, с дребезжащим пением мотора помчались навстречу огням улиц, понеслись бульварами, через площади, мимо величавых памятников.

Инге все было мало скорости, она прибавляла газу, отчаянно рвалась на зеленые огни светофоров.

Петр, крепко обхватив ее за талию, пораженный и несколько встревоженный, пытался угомонить свою спутницу:

— Хватит, Инга… Не надо, Инга!

И вот всё позади: свистки ошеломленных милиционеров на перекрестках, мелькающие лица пешеходов и торжествующая улыбка Инги, когда они снова оказались у кирпичного дома Найды.

Инга с пышным букетом роз, Петр, смущенный, но довольный, вел себя чуть уверенней и с Ингой обходился как со старой знакомой.