Читаем Этажи. Созвездие Льва полностью

— Еще как приказываю. Лев — король зверей, если ты не в курсе.

— А-а. Извините, король Лев, но я вам не зверь!

Принц засмеялся и в припрыжку побежал к дому, слушая, как шаги друга многообещающе ускоряют темп.

Было приятно переодеться в свежую рубашку и штаны, пусть даже одежда Льва опять оказалась совсем не по размеру Принцу. Вертясь перед зеркалом, парень сам себе напоминал «фею в мешке». Вообще-то так иногда называл его Лев, но тут невозможно было не согласиться.

Принц спустился в первую комнату, и перелистнул очередной календарный лист, на момент задумавшись. Каждый раз отсчет времени вызывал в нем тревожные чувства, иногда самый настоящий страх. Сегодняшний день был слишком приятен для того, чтоб портить его такими сомнениями, поэтому Принц, не глядя на число, сорвал листок, да кинул в мусорное ведро.

Он сел на один из двух стульев подле круглого столика, и вдруг почувствовал, что хочет спать. Да, сегодня ему опять снилась белая фигура, что неумолимо бежала на него, заставляя вскакивать с постели. Она стала появляться все чаще… Не к добру это. Впрочем, сейчас нужно позаботиться о Льве. Как никак месяц почти прошел, а их поиски на тыквенном поле так и не дали результата.

Один раз их чуть не поймали. Пришлось залечь на дно. Принц и Лев сидели дома неделю, и первый как мог старался отвлечь друга от неприятных мыслей. Но самому-то от них не избавиться. Честно говоря, Принц вообще не представлял жизнь без Льва… Теперь не представлял.

— Говорят, в городе сейчас напряженно.

Лев возник прямо у Принца за спиной. На голове у него было полотенце.

— В смысле?

— Этот ваш регент склонен к диктатуре. Ну, по крайней мере, я слышал об этом… — Лев почесал затылок. — Законы перекраивает, многие вещи сейчас под запретом… Ну, ты, наверное, знаешь.

Принц неуверенно пожал плечами. На самом деле он был далек от того, что происходит в городе, тем более не вникал в планы Ластора. Юноша не без стыда подумал о том, что ему следовало бы следить за новостями… А то создавалось впечатление, что он живет в вакууме… Однако, Принц слышал, что за два года жизнь в Стелле изменилась довольно сильно. Просто не придавал этому значения.

— Неужели ты тоже не читаешь газет? — Лев вскинул брови.

— Не читаю. Я… Я далек от политики.


— Ну твои-то родители, наверное, были в курсе?

— Мы не говорили на эти темы. А чего это ты вдруг заинтересовался? Мы вообще живем на отшибе.

— Не терплю, когда возможности людей ограничивают. — Фыркнул Лев. — И новости об этом меня расстраивают… Когда тут заправлял Король, я таких жалоб не слышал. Да, не удивляйся, я на этом этаже достаточно долго.

— От… — Начал было Принц, но тут же поправился. — Насколько я знаю, Король планировал в будущем прийти к демократическому режиму. Да, он даже был готов уйти с трона… Но м… Королева, кхм, была против этого. В любом случае, от тоталитаризма и диктатуры они бы отказались в любом случае.

— А говоришь, что далек от политики…

— Нет, я и правда далек. Это же совсем ничтожные знания, я понятия не имею, что происходит сейчас.

— Ну так вот. Для начала, введен комендантский час. У каждого дома дежурят по два-три человека… Каждый входящий и выходящий из города должен отчитываться, с какой целью он путешествует…

Принц поежился — да, что бы на это сейчас сказала Королева? Впрочем, наверняка за такими, казалось бы, пустяками стоит нечто глобальное. А Ластор вошел во вкус…

— …Представляешь, — продолжал Лев, — мы с Эмилией как-то не могли отбиться от одного приставучего стража. Мы просто вышли прогуляться… Зачем всем вокруг об этом знать? Чушь какая-то.

— …Да-да. — Принц покачал головой. — Ты вот мне не сказал, зачем в город ехать собираешься. Но я и так понял, так что…

— Чарли.

— Что?

— Я ездил за формой для пирога.

Они уставились друг на друга долгими взглядами.

— Теперь это так называется? — Усмехнулся Принц.

— Я правду говорю.

— Лев, просто признайся, что она тебе нравится.

— Да, — Лев кивнул, — Мне нравится форма для пирога. Круглая такая, с засечками.

Принц издал скептический смешок, скрестив руки на груди.

— Лев, признайся, что ты влюблен в нее.

— Стоп, что… В кого?

— В нее. В Эмилию.

— Я?! — Лев опешил.

— Ну не я же.

Лев вздохнул, задумавшись о чем-то. В промежутке между их разговором, Принц вдруг почувствовал себя ужасно одиноким. Сейчас Лев осознает всю серьезность своих чувств, и они с этой (черт бы ее побрал) Эмилией будут жить в этом доме счастливо… Ну, если только Лев найдет ту самую тыкву, и все такое. А если нет, то у них с ней будет чуть больше месяца, чтоб насладиться друг другом.

Какая же неприятная мысль. Внутри будто все обжигает от нее.

После довольно странного и долгого молчания, Лев просто развернулся, чтоб уйти на кухню.

Боже, до чего он глупый… И никчемный. Все сразу. Кому он, черт возьми, нужен? Ну и пусть Лев с ним общается, пусть им хорошо друг с другом… Лев все равно предпочтет ему кого-то другого, конечно же. Ах, это все глупо, глупо!

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство