Этажи. Созвездие Льва

— Я думаю, какая-то часть города переболеет, другой даже не коснется. Так, вирус какой-то. Описывают, как недомогание, как при простуде.

— Понятно. А ты простужался когда-нибудь?

— Не помню, может быть.

— Тебе вообще бывало плохо?

— Ну, я как-то ногу сломал. Когда была плохая погода, она ныла. Да и сейчас ноет, иногда.

— Старикашка.

— Заткнись, невезучий гном.

— Я невезучий гном?

— Да.

Они переглянулись.

— Чарли. — Сказал Лев серьезно. Появившаяся была улыбка спала с его лица, обнажив неясное волнение.

Они некоторое время сидели в тишине, разбавленной тиканьем часов сверху. Принц чувствовал, что комок в горле мешает ему дышать. Он совсем не понимал Льва, ему не хотелось выглядеть глупо в его глазах. Возможно, уйти от него — было бы единственным верным решением, но у Принца не было сил уходить.

— Я хотел сказать… — Лев целиком развернулся к Принцу, свесив одну ногу с дивана, кончик его хвоста напряженно повис в воздухе. — Мы друзья, так?

— Странный вопрос. По-твоему, чужие люди так себя ведут друг с другом?

***

В поле было прохладно. Трава качалась под ласковой ладонью ветра, все дышало спокойствием. Солнце зашло, небо освещали лишь звезды и планеты. Далеко-далеко.

Принц понуро шел за Львом, не зная, зачем согласился с ним идти, и что они вообще собираются делать в поле под ночным небом. Он устал от переполнявших его сомнений и эмоций, от того, что Лев ведет себя странно, непонятно… Слишком часто в голове всплывало довольно детское «хочу к маме», потому что только лишь единство с матерью придавало Принцу уверенности. Ему было стыдно за такую формулировку своего желания. Для него это выглядело нелепо, ведь он уже не ребенок. Но, с другой стороны, думал Принц, почему желание оказаться с родным, с поддержкой и опорой, для взрослого человека прозвучит несуразно? Это же абсолютно нормально — хотеть чего-то, чего тебе очень сильно не хватает… Или нет?

Не хватает определенности. Королева… С ней все было очень даже определенным. Даже Король в минуты смятения искал поддержку в ней… Вот, почему, наверное, он, сильный мужчина, так быстро последовал вслед за умершей. Вместе с мамой исчезла определенность, пропал смысл, пропала почва под ногами.

Принц вспоминал тот день, когда он узнал о ее смерти. Знаете то чувство, когда в один прекрасный момент в вашей голове всплывает одна лишь мысль — все кончено? Все кончено. Ее нет.

Она лежала, должно быть, в забытьи, потом вздохнула в последний раз… О чем она думала, когда погружалась в вечность? Она боялась смерти? Может, она все еще верила в то, что она будет жить, будет смеяться по утрам над рассеянным мужем, переписывающем неотложные документы с пеной для бритья на лице, будет танцевать в отражении стен, заставляя одно из воздушных платьев расплываться волнами по полу. Может, она мечтала, как заново обнимет Принца, поцелует его в лоб и спросит, как прошел день? Принц, как она бы хотела, улыбнется ей в ответ, обнимет ее тонкое тело. Крепко. Так, будто она может пропасть, обратившись в облако.

У нее такая мягкая кожа, и от щек исходит какой-то родной запах, теплый… Она любит, когда Принц рассказывает ей то, что сам недавно узнал. И… Она все поймет. Выслушает. Мама ведь на то и мама… Она всегда рядом, и так ласкова. В ней — все счастье, которое только может быть.

Мама. Разве хотеть к ней будет позорно? Это самое светлое желание, которое можно представить.

Принц тяжело вздохнул. Ему бы хотелось подумать об этом в одиночестве, так, чтоб не пришлось фальшиво улыбаться перед Львом, которому, очевидно, не понять его страданий. К тому же… По легенде родители Принца живы. Да что за наказание такое! Даже самому близкому (во всех смыслах) нельзя рассказать, какие кошки скребут на душе. Хотя, Принц виноват в этом сам… Какая-то глупая ситуация.

Они сидели в покрытом травой поле, обнимая друг друга, забыв про время, забыв про нарастающий холод, осевший им на плечи… Им придется расстаться, это было неизбежно. Никакой надежды нет. А значит, нет ничего.

— Холодно. Пойдем домой.

***

— Боже, я совсем забыл, что ты не выздоровел до конца. — Сказал Лев, откашлявшись.

— Мы, вроде бы, оба простыли. Сколько времени?

Они лежали на кровати Льва, кутаясь в два теплых пледа сразу. В помещении было темно, свет падал только от маленького ночника у стены.

Принц никак не мог согреться. Ноги холодные, даже если их растирать. Лев лежал рядом, столкнувшийся с подобной проблемой.

— Кажется… Час ночи? Эй… Тебе тепло?

Юноша не ответил, тщетно пытаясь замотать себя в кокон из покрывала. Наконец он залез под него целиком, но, барахтаясь в темноте, запутался. Вопреки всему, Принцу стало спокойнее, и он позволил себе прикрыть глаза.

— Все очень странно, да? — Шепнул Лев, касаясь своим лбом его лба.

— Все очень грустно. — Вздохнул Принц. — Мы сами подписали себе приговор, нам обоим будет тяжело и плохо.

— Конечно, нечего было гулять на холоде.

— Лев.

— Да, извини…

Принц все же улыбнулся. Лев освободил одну руку, чтоб посмотреть на зловещие цифры на запястье.

— Сорок.

— Чуть больше месяца… — Тихо сказал Принц.