Читаем Этажи. Созвездие Льва полностью

Принц спрятался за стену из красной шторы, что бы Лев не видел его расстроенного вида, и ничего не спрашивал. Однако, успокоиться было сложно, поэтому Принц вышел на улицу, стараясь как можно тише закрыть входную дверь.

Из глаз выпала и прокатилась прозрачная капля, затем упала куда-то в заросли травы.

Что если Льва не станет?

Пропадут его шутки, смех, голос. Пропадет свободная поступь, поднятые брови, расплывающиеся в улыбке усы. И не будет больше шоколадных завитков волос, длинного хвоста с кисточкой. Кошачий блеск в глазах останется только в воспоминаниях Принца. И все. Конец.

Принц осел на траву, запустив руки в волосы. Его захлестнуло горькое отчаяние. Он совершенно не знал, что делать. Он не знал, что станет с ним, как он сможет жить один в доме, который раньше принадлежал им двоим.

Да пусть бы Лев женился на этой дурацкой Эмилии, только бы он был живым. И оставалась возможность восхищаться им, хоть издалека… Просто быть рядом, когда это нужно. Да, очередное унижение, ну и что? Вся жизнь Принца — это сплошное унижение. Не быть ему счастливым.

Что нужно отдать, чтоб получить взамен хотя бы шанс на возрождение мертвой души?

Внезапно Принцу стало холодно. Он обхватил себя руками и огляделся. Все вокруг стихло, но так же задрожало. Вдруг яркий день переменился на темную ночь, подул сильнейший ветер. Верхушки деревьев зашелестели и сложились к земле, захрустели ветки. Вода на озере поднялась волнами, в воздух взмыли птичьи стаи.

Принц встал на ноги, не понимая, что происходит. Все вокруг почернело, будто бы обуглилось. Примкнувший к горе дом заслонило густым туманом, как и звездное небо…

Откуда-то издалека раздался оглушительный грохот.

Из-за леса поднималось что-то громадное.

Оно росло, становилось выше и больше. В конце концов Принц запрокинул голову, чтоб увидеть увеличенную в несколько десятков раз голову-клювообразную маску. Теперь черные проемы для глаз глядели на него бездонными окружностями.

Черные.

Бездонные.

Это была титаническая фигура преследователя из его сна. Только теперь он здесь, наяву, просто он… Невероятно огромен?

Принц оцепенел. Бежать некуда. Что делать теперь? Что?

Юноша почувствовал, как внутри него что-то сдавливается, будто ломается. Колит в груди, чуть левее… так больно, будто в тело вонзили нож. Он захрипел, падая на землю.

Боль нарастала, от нее стало невозможно дышать.

И вот теперь совсем-совсем темно. Голова наливалась свинцом, а тело давило вниз… В конце концов Принц провалился в беспамятство, не в силах выдержать натиска происходящего…


***


— Ире-Долоре взорвется?


Принц сидел под белой ротондой, окруженный различного вида цветами. По правую руку от него журчала перламутровая гладь моря, в отражении которого светились звезды. А по левую на изящной белой скамеечке находилась женщина с белокурыми волосами, бледным миловидным лицом, одетая в темно-синее платье из шелка, с вышитыми на нем золотыми полумесяцами.

Она улыбалась, смотря на Принца.

— Мама?.. — Одними губами сказал он, не в силах поверить своим глазам.

— Что такое, счастье мое? Ты не расслышал?

Принц ничего не видел из-за возникшей перед глазами пелены.

— Как ты думаешь, — повторила женщина, — Ире-Долоре взорвется?

— Я не знаю…

— В городе должны говорить об этом, милый?

— Меня давно не было в городе…

— Как же так?

Королева с беспокойством взглянула на сына.

— Мой дорогой, все хорошо? — Ее прохладная нежная ладонь легла на щеку юноше. — Ты так бледен…

— Я же больше не живу в замке, мам… Я ушел…

— Как же так? О нет, Принц, это очень нехорошо…

— Я никому не нужен там, — Принц смотрел на нее с отчаянием, — я ведь… Я просто лишний! У них есть Ластор, и…

— Но ты должен править Звездным Островом, а не он, дитя мое. О, милый, папа будет очень расстроен, когда узнает. Я сама не могу в это поверить. Сейчас ты просто убегаешь от ответственности, разве не так получается?

— Посмотри на меня, мам. Кто будет меня слушать? — Принц вытер глаза. — Зачем вы ушли? Я не могу без вас, без папы и тебя… Ты нужна мне.

Королева мягко улыбнулась. Она встала, и, подойдя к Принцу, обхватила его голову двумя руками, прижимая к себе. Он же вцепился в нее так крепко, как только мог. Ее запах, ее духи… Она рядом, это правда?

— Мам, вернись, хотя бы ты…

— Я не могу, мое сокровище. Ты же знаешь, что меня давно нет.

Ее слова гулким эхом пронеслись в воздухе и замерли. Ротонда и озеро потемнели, точно поддавшись глубочайшей скорби.

— Что мне делать? — Одними губами спросил Принц, боясь не услышать ответа.

— Это решать тебе. Но город никогда не нуждался в Ласторе. Он ведь разрушает все, что мы так долго строили… Нужно вернуться, дивный свет. Ты никогда не будешь один. Моя любовь всегда с тобой, солнце.

Все вокруг стало расплываться в неясной дымке. Принц перестал ощущать тело матери и ее руки, хотя отчаянно пытался ухватиться за нее и удержать…

— Нет, не уходи… Пожалуйста, мам… Мам?


***


Принц чувствовал чье-то дыхание совсем близко. С усилием, парень открыл глаза. Его голова лежала на плече Льва, сам он был закутан в плед. Здесь тепло, пахнет деревом. Кажется, они дома?

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство