Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма (СИ)

— Я лучший следователь в Глорихейме, — небрежно ответил я, не желая вдаваться в детали. Госпожа Сазеренн фыркнула еще раз, но, к счастью, не стала рассказывать, каким образом записная книжка попала ко мне.

— Буду иметь в виду, — кокетливо улыбнулась госпожа Тауэр, и, стрельнув напоследок глазами, что вызвало новый приступ у госпожи Сазеренн, скорчила нахальную физиономию и уплыла на палубную площадку мимо собравшихся в отдалении дам. Хорошо, что те приближаться ко мне не решались, тем не менее, приходилось прощаться при таком нежелательном скоплении народа.

— Не желаете ли принять участие в дальнейшей операции? — поинтересовался я у своей уже бывшей помощницы. Предложение должно было показаться заманчивым, однако та покачала головой и, слегка улыбнувшись, ответила:

— Нет, мне нужно плыть дальше. Меня там ждут, давно и очень сильно ждут.

Нет, так нет. Я ведь спросил исключительно из вежливости.

— В таком случае прощайте, госпожа Сазеренн. Поверьте, я ценю оказанную вами помощь, — почему-то при этом вспоминался только револьвер в чулках, хотя следовало думать о другом. — Надеюсь, ваше дальнейшее путешествие пройдет удачно.

— Я тоже на это надеюсь, господин …. маркиз, — серьезно ответила та, при этом не пряча смешливых глаз.

Вот ведь! Однако, добавить я ничего не успел. Прозвучал второй гудок. Стоявший на палубе катера Ганс отчаянно махал мне руками, что при его обычной невозмутимости говорило о крайней степени возбуждения. А у него сердце, вспомнил я, спина опять же. В общем, волновать его своим опозданием не стоило.

Поэтому, кивнув напоследок дамам, я просто перемахнул через борт и приземлился на палубе катера как раз с третьим гудком, заглушившим свист матросов и вскрики впечатлительных дам, после чего наше миниатюрное по сравнению с лайнером судно резко устремилось от того прочь, и уже через полчаса «Бригильда» осталась еле различимой точкой на горизонте. Все-таки, чтобы ни говорили, магически ускоренные двигатели давали фору любым механистическим конструкциям.

Часть третья. Глава 12

— Варгис, ты что-то попутал. Где я и где коровы? — я и возмущался, и недоумевал, сидя в кабинете своего начальника, в его же кресле. Сам тот ютился на табурете для посетителей, однако сдавать позиции не желал.

— Подозревают, что там проводится черномагический ритуал, — укоризненно выдал он. Я вздохнул: учишь их, учишь, а толку пока никакого.

— Ну, зачем для ритуала, пусть, как ты выразился, черномагического, могут быть нужны коровы? — почти как маленькому напомнил я.

— Э-э-э…. чтобы вызвать что-нибудь такое, — Варгис развел руками, — пострашнее, покрупнее….

И это начальник отдела! Полный профан в вопросах магии!

Пострашнее и покрупнее зависит исключительно от силы мага, или количества припасенных тем накопителей, и сложности выстраиваемого заклинания, — ответил я неучу. — Что корова, что петух — разницы нет. Правда, если кровь человеческая….

Да, в этом случае есть возможность разгуляться фантазии.

— Типун тебе на язык! — немедленно отреагировал тот. Действительно, человеческих жертв нам только не хватало.

— Они бы лучше окрестности насчет волков проверили! — заключил я. — Или, может быть, медведь-шатун завелся?

— Характер повреждений не похож на следы животного, — покачал головой Варгис. — Утверждают, что использовались орудия, изготовленные человеком.

— Вредители? Конкуренты? — предположил я.

— Да те бы просто потравили скотину и делу конец, — со знанием дела заявил сын мясника. К его экспертному мнению в этом вопросе следовало прислушаться. — Нет, здесь что-то другое.

— Дались всем эти темные ритуалы, — пробурчал я недовольно. Нет, еще месяц назад я, скорее всего, согласился бы проехать до поместья барона Нарзаля — отдохнуть, прогуляться по полям, подышать свежим воздухом, вкусить свежих деревенских яств. Но не сейчас, когда стало почти по-зимнему холодно, и начались бесконечные дожди.

Барон Нарзаль внял новым поветриям и несколько лет назад вздумал заняться фермерством. Некоторые его за это порицали, называли барином-крестьянином, но, по моему мнению, это было по любому лучше, чем играть на бирже, как пытался заработать мой отец — в отличие от обесцененных долговых бумаг коров можно было съесть — и его семья даже в случае провала затеи не осталась бы голодной. И вроде бы все у барона шло хорошо, пока кто-то не вздумал похищать коров и — нет, не съедать — а портить, оставляя на шкуре непонятные, похожие на символы знаки.

Я ознакомился с перерисованными, видимо, рукой барона, отображениями символов и, не надеясь на собственные знания, пролистал соответствующие энциклопедии в библиотеке и даже, переборов себя, проконсультировался с настоятелем Шаньского монастыря — у меня уже была возможность убедиться, что монахи в этом вопросе осведомлены куда лучше самих магов — однако желаемого результата не получил. Запрос своему бывшему профессору из столичного университета я тоже отправил, но, зная характер преподавателя, ответа от того следовало ждать не ранее, чем через неделю.