«Этернум». Том II

Глава

XXII

Капитан явно хотел добавить: «Особенно, адмирал Тер-Шелл», но, по всей видимости, в последнюю секунду посчитал, что это и так яснее ясного, и без лишних уточнений завершил сеанс связи, оставив меня терзаться дурными предчувствиями. Времени на сборы Майкрофт мне не предоставил, и чтобы немного взбодриться и настроиться на рабочий лад, я захватила с собой стаканчик кофе из пищевого агрегата, но первый же глоток, сделанный по дороге к турболифту, вызвал у меня приступ разочарования. Вот уж правду говорят, что лучшее – враг хорошего: если бы мои вкусовые рецепторы не хранили воспоминания о божественном напитке, который я недавно имела удовольствие отведать в Командном Центре станции Бирс-Гардем, я бы и поныне свято веровала, что пищевые агрегаты на «Этернуме» варят вполне приличный кофе, однако, теперь я не понимала, как могла целых четыре месяца подряд довольствоваться столь откровенной бурдой. Да что там четыре месяца – я за всю жизнь не пробовала амброзии, подобной той, что мне довелось продегустировать на секретной базе Спецкорпуса Х, и в сравнении с ранее испытанным наслаждением ощущения от местного кофе были, мягко скажем, посредственными. Причем посредственными до такой степени, что меня невольно посетило желание отправить чуть пригубленный напиток прямиком в утилизатор. Вот интересно, это наша устаревшая техника «не тянула» такие изыски, или просто пищевые агрегаты на звездолете были откалиброваны по принципу «съедобно и ладно»? Я бы еще поняла, если бы меню для гурманов не предусматривалось в каютах младшего офицерского состава, но ведь и на мостике, и даже в кают-компании, где регулярно собирались за столом высшие чины, кофе был не менее дрянного качества! Ну, ничего, как только действие седативных препаратов закончится, адмирал Тер-Шелл с энтузиазмом примется наводить на «Этернуме» свои порядки, а судя по тому, что Глава Спецкорпуса был в корне чужд строгому аскетизму, реформами в числе прочих аспектов корабельного быта будет с большой долей вероятности затронута и сфера общественного питания.

Пока я могла лишь строить предположения, что за авантюру задумал капитан, но на душе у меня уже сейчас было муторно и неспокойно. Не то, чтобы служебный подлог был для меня в новинку – на пару с Рэндом мы насовершали такое количество должностных преступлений, что по нам обливался горючими слезами Трибунал, но тогда, в Шартаронской Туманности, я оправдывала нарушение Устава чрезвычайной ситуацией на борту, а на этот раз всё выглядело как попытка Майкрофта оградить себя от неудобных вопросов. При всем своем двояком отношении к капитану я не допускала и мысли, что он способен жестоко подставить кого-то из членов экипажа, но определенный страх у меня однозначно присутствовал, да и играть с огнем, а любые попытки обвести вокруг пальца всемогущую «Контору» мне именно так и представлялись, я инстинктивно побаивалась. Возможно мне стоило сразу отказать Майкрофту в категоричной форме, но то ли я не осмелилась возразить капитану, то ли во мне некстати проснулось любопытство…

Под нужды бортового администратора на «Этернуме» адаптировали тесное помещение на средней палубе, где даже, не будучи обладателем внушительных телес я постоянно упиралась локтями в стену. Мой пост был оборудован достаточно мощным, чтобы обрабатывать огромные потоки информации, компьютером, но на голодисплее в Космофлоте решили сэкономить и без зазрения совести выдали мне древнюю модель, по моим подозрениям, давно подлежавшую списанию. С одной стороны, было логично, что успешно отображать колонки с цифрами и датами под силу даже самому архаичному монитору, но с другой – разве не обидно, когда Командование в открытую дает понять, какая ты бесполезная, в сущности, единица, не заслуживающая комфортных условий труда? Но если прежде я не воспринимала всерьез слова адмирала Беггсора, утверждавшего, что на бортовом администраторе завязаны все основные процессы на звездолёте, то после того, как идти ко мне на поклон были вынуждены сначала старпом, а затем и сам капитан, я на собственном примере убедилась в значимости своей позиции. И мне бы увидеть в этом повод для тихого злорадства, но текущая обстановка не располагала к низменным эмоциям, и я не испытывала даже малой толики мстительного удовлетворения.