Эти Дети

–А какие там деревья! А какие там слоны! – говорил он. Никаких описательных слов, кроме «какой», «какая», и «какое» он не применял, и прислуга часто над ним из-за этого подшучивала.

А мать целый день бродила по дому, окутанная опасением, отвечала в разговорах невпопад и постоянно повторяла, что очень любит детей. Отец всех заверил, что у неё простуда:

– Наверняка, жар из-за простуды. А уж от жара и до бреда не далеко. Простыла, поди, на корабле, – продекламировал он детям и прислуге, собравшимся в холле третьего этажа.

Но доктора никто не вызвал, а к вечернему чаепитию стало ясно, что фигура матери исчезла из собственной комнаты на третьем этаже. Отец горевал около недели. По прошествии двух месяцев, проведенных отцом в своем запертом кабинете, в Замке стала появляться высокая темноволосая дама, которую, впрочем, никто не видел раньше ни в Замке, ни вообще в обществе. На ней было всегда что-то непременно красное или бардовое (как говорила она «винного цвета»), а локоны длинных волос ниспадали хаотично до самого пояса. Всё в ней было как-то неестественно и наиграно, что у детей сразу вызвало массу негативных эмоций. По сему, отец решил запирать детей в их комнате во время прихода гостей. Визиты Красной дамы становились всё чаще. А однажды она приехала в самую бурю и пожелала остаться.

– Лара, Роджер, – говорил на следующее утро отец, – у нас есть прекрасные новости.

В комнату вошла Красная дама в свободном утреннем ярко-красном платье и встала возле кресла, в котором сидел отец:

– Ваш папа хочет сказать, что мы скоро поженимся, – быстро сказала она и провела рукой по плечу отца, что явно насторожило детей, – Теперь, это наша крепость, – закончила она.

– Не крепость, а замок, – отрезала Лара и вышла из комнаты широкими гулкими шагами.

– Не беспокойтесь, она скоро привыкнет, – заверил Роджер отца и гостью, – Она никак не может примириться с исчезновением нашей матери, – прошептал Роджер, как-то особенно произнеся последнее слово, и ушел за сестрой.

Новость для детей оказалась не радостной, чтобы не сказать трагичной. Их пропавшая мама была единственным человеком, способным уговорить Лару быть спокойнее, дочь лишь её и слушала. А сын, осознав, что мать уже, верно, не вернётся домой, нашел в себе силы не выказывать эмоций, в то время, как Лара истерично вопила на горничных, а по вечерам устраивала обиженные бойкоты. Словом, в этом хаосе новый человек становился новой проблемой. А мачеха принесла с собой целый мешок.

– Папа, – сказала Лара, как-то вечером заглянув в кабинет отца, – Вы женитесь завтра?

– Да, звездочка, а что? Ты уже выбрала платье? – обрадовавшийся приходу дочери, отец расплылся в удовлетворённой улыбке.

– Я надену свои любимые брюки и не приду к ней на свадьбу, – грозно процедила Лара.

– Но, звездочка…

– Единственный человек, – перебила его дочь, – который мог сюда явиться, это наша мама. А ты впустил эту женщину! – вскрикнула Лара и вышла из комнаты. Утром под дверью кабинета лежала записка, не нуждающаяся в подписи:

«Можешь взять её в жёны, но мы её ненавидим».

Сразу же после свадьбы новая королева Белого Замка устроила «Дворцовые перевороты»: внутри весь замок стал красным – обивка всех диванов и ковров была Её любимого оттенка – и пропах Её же духами. У детей появился график, в котором было отражено поминутно их расписание на день так, чтобы с отцом они виделись только вечером в саду, когда шли на чаепитие (да, и чаепития были у детей отдельно от взрослых), и то мельком, а Красную даму не встречали вовсе.

Но не подумайте, что всё было так плохо. Отец понимал, что дети не в восторге от новой мамы (так она просила себя называть), и распорядился, чтобы каждые два месяца на три недели дети были отправлены в какую-нибудь хорошую частную школу заграницей. Постепенно, дети свыкались с причудами мачехи (иногда, даже Ларе удавалось её вытерпеть), но так и не смогли её принять в семью.

– Пусть она и живет в нашем доме, – говорила Лара Роджеру, – она никогда не станет жить в нашей семье. Потому что даже если ты сдашься, я никогда не обрадуюсь, увидев её фигуру в красном рядом.

В обед, когда в кабинет отца пришли два учителя, всему Замку пришлось принять трагическую правду:

– Дети пропали! – верещали горничные.

– Совсем как их мать несколько лет назад,– шептали кухарки.

Красная дама не бродила по дому, как обычно, она сидела на балконе, подперев голову рукой, и смотрела вдаль, словно сейчас там покажутся заигравшиеся дети.

– А я говорила тебе, Майк, – сказала она вечером мужу, – нельзя их отпускать гулять. Они сбежали в лес и, наверняка, уже мертвы…

– Не переживай, Рита, не переживай. Я получил от них записку с почерком Лары. Они живы, – и он тоже посмотрел в стону леса, где солнце заходило за горизонт, царапаясь о верхушки лесных елей.