Эти летние дожди...(Избранное)

Я дома не был год.
Я не был там сто лет.
Когда ж меня вернул
железный круг колес —
записку от судьбы
нашел я на столе,
что Золушку мою
убил туберкулез.

Где волк? Пропал.
Где принц? Исчез.
Где бал? Затих.
Кто к Сказке звал врача?
Где Андерсен и Гримм?
Как было? Кто довел?
Хочу спросить у них.
Боятся мне сказать.
А все известно им.

Я ж написал ее.
Свидетель есть — перо.
С ней знался до меня
во Франции Перро!
И Золушкина жизнь,
ее „жила-была“ —
теперь не жизнь, а сон,
рассказа фабула.

А я ребенком был,
поверившим всерьез
в раскрашенный рассказ
для маленьких детей.
Все выдумано мной:
и волк, и дед-мороз…
Но туфелька-то вот
и по размеру ей!

Я тоже в сказке жил.
И мне встречался маг.
Я любоваться мог
хрустальною горой.
И Золушку нашел…
Ищу среди бумаг,
ищу, не разыщу,
не напишу второй.

Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.

Москва: Худож. лит., 1974.

ТАНЦУЮТ ЛЫЖНИКИ

Танцуют лыжники,
танцуют странно,
танцуют
в узком холле ресторана,

сосредоточенно,
с серьезным видом
перед окном
с высокогорным видом,

танцуют,
выворачивая ноги,
как ходят вверх,
взбираясь на отроги,

и ставят грузно
лыжные ботинки
под резкую мелодию
пластинки.

Их девушки,
качаемые румбой,
прижались к свитерам
из шерсти грубой.

Они на мощных шеях
повисают,
закрыв глаза,
как будто их спасают,

как будто в лапах
медленного танца
им на всю жизнь
хотелось бы остаться,

но все ж на шаг отходят,
недотроги,
с лицом
остерегающим и строгим.

В обтяжку брюки
на прямых фигурках,
лежат их руки
на альпийских куртках,

на их лежащие
у стен рюкзаки
нашиты
геральдические знаки

Канады, и Тироля, и Давоса…
Танцуют в городке
среди заносов.

И на простой
и пуританский танец
у стойки бара
смотрит чужестранец,

из снеговой
приехавший России.
Он с добротой взирает
на простые

движенья и объятья,
о которых
еще не знают
в северных просторах.

Танцуют лыжники,
танцуют в холле,
в Доббиако,
в Доломитовом Тироле.

Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.

Москва: Худож. лит., 1974.

ДВОЕ В МЕТЕЛЬ

Гостиничные окна светятся.
Метель.
Пластинка радиолы вертится
для двух.
Метель. Вот налетит и сдвинется
отель.
Но держится за жизнь гостиница
всю ночь.
Не крыльями ли машет мельница
вокруг?
Не может ли и мне метелица
помочь?
Пустынны в Доббиако улицы —
метель!
А двое за столом целуются
всю ночь.

Семен Кирсанов. Собр. соч. в 4-х томах.

Москва: Худож. лит., 1974.

Освободи меня от мысли