Эти лживые клятвы

Я дрожу на ветру, но теперь мою кожу покалывает от чувства вины, а не от витающих вокруг ароматов. Мне не стоит тратить время на размышления о том, хочу ли я быть с Себастьяном. Если бы он знал, что я работаю с принцем Неблагого двора и его друзьями-отщепенцами, у нас бы не было будущего.

– Прости, – шепчу я, но понимаю, что извинениями такой обман не искупишь.

Он вздыхает.

– Война, может быть, и закончилась, но напряженность между нашими дворами сильнее, чем когда-либо. Некоторые думают, что эту проблему можно решить, только убрав монархов обоих дворов и все начав сначала.

– А что думаешь ты?

Он долго не сводит с меня пристального взгляда.

– Я думаю, что грядут перемены. И что оба двора могут объединиться под одним лидером, – он качает головой и поднимается на ноги. – Хватит на сегодня разговоров о политике. Давай вернемся в замок.

Когда мы возвращаемся во дворец, я молчу. Оказавшись внутри, я сразу же начинаю скучать по ночному воздуху и одиночеству двора.

Сразу за дверью группа девушек в облегающих платьях направляется к бальному залу. Поскольку королева в отъезде и мое присутствие не требуется, я забыла, что сегодня вечером будут танцы. Мои горничные, вероятно, уже ждут меня в моих покоях на случай, не перестала ли у меня болеть голова, готовые нарядить меня как куклу.

– Разве тебе не стоит присоединиться к ним? – спрашиваю я Себастьяна, надеясь, что он не заметит ноток ревности в моем голосе.

Он искоса смотрит на меня.

– Думаю, оба мы знаем, что я предпочел бы провести ночь с тобой.

Опять эти бабочки в животе… но я игнорирую это ощущение и толкаю его плечом.

– Хватит флиртовать со мной, бесстыдник.

Я прикусываю губу, пытаясь сдержаться и не задавать вопрос, который беспокоил меня весь день.

– Что? – спрашивает он. – Я знаю этот взгляд. О чем ты думаешь?

Он улыбается, берет меня под руку и ведет на кухню. Когда он смотрит на меня вот так, мне так легко представить, что он – тот самый парень, которого я знала дома. И так легко забыть обо всем остальном.

– Ты сказал, что планируешь вернуться в Фейрскейп ради меня.

– Да, и я говорил совершенно серьезно, – он заходит на кухню. Как и в прошлый раз, здесь никого нет. Но в воздухе витают запахи кабачков, жареной курицы и тушеного мяса – горько-сладкое напоминание о том, какая здесь изнеженная жизнь.

– Как бы это было, Баш? Ты планировал уехать домой, выбрать себе жену, а потом вернуться в Фейрскейп, ко мне, как женатый мужчина?

Он расправляет плечи.

– Я голоден. А ты?

– Не уходи от ответа.

– Я и не ухожу. Просто мне нужно что-нибудь съесть, – он улыбается и показывает пальцем в сторону большого ле́дника[1] у стены. – У нас есть мороженое. Свежее.

Я чувствую, как мой рот наполняется слюной. Я помню мороженое с детства. В Фейрскейпе это не распространенное лакомство. Свежее молоко дорого стоит, и мороженое нужно есть сразу, как только его приготовят. Но в самых богатых домах Элоры есть ящики со льдом, в которых всегда есть такие лакомства. Вот, значит, какая она – жизнь в Фейри? Там мороженое есть в каждой кухне? Можно каждый день заканчивать этой тающей на языке сливочной сладостью? Я поднимаю бровь и делаю вид, что думаю об этом, а не показываю, что у меня уже слюнки текут.

– А какого вкуса?

– У нас есть много разных. Но, насколько я помню, больше всего ты любишь шоколадное.

Эти слова заставляют меня чувствовать себя уязвимой, и по какой-то причине из-за них я внезапно понимаю, что одета в пижаму и стою тут босиком. В прошлом году Себастьян подарил мне шоколад на день рождения. Небольшую плитку, купленную у одного из продавцов на рынке. Это было такое потворство моим слабостям, и мне казалось, что это слишком, но внимательность этого жеста заставила меня влюбиться в него еще сильнее.

– Шоколадное… звучит вкусно.

Он достает две миски и ложки, и я смеюсь.

Он ухмыляется мне.

– Что?

– Мне всегда казалось, что такие рутинные дела, как раскладывание мороженого, фейри делают с помощью своей магии.

Или за них это делают слуги.

– Да это просто выпендреж, – подмигивает Себастьян.

Если верить Финну, магия – жизнь. Может быть, они все-таки не пользуются ею так небрежно.

Себастьян кладет в каждую тарелку по большой порции шоколадного мороженого и протягивает мне одну из них.

Мы едим молча, прислонившись к противоположным столешницам, как тогда пили чай. Я уже наполовину расправляюсь со своей порцией, когда он снова начинает говорить.

– Я хотел вернуться, как только смог бы освободить тебя от контракта. Честно говоря, я никогда не позволял себе строить на этот счет слишком далекоидущие планы. Я знал, что, когда ты узнаешь, кто я, ты меня возненавидишь. Но я пообещал себе, что, как только у меня появится сила, я помогу тебе, хочешь ты этого или нет.

Я хочу сказать, что он принц, спросить, почему он не помог нам раньше, но, учитывая все, что он для меня сделал, этот вопрос кажется жутким ребячеством и неблагодарностью. Вместо этого я помешиваю тающее мороженое в миске.