Эти лживые клятвы

Мне нужно вернуть Джас, и это должно оставаться моим главным приоритетом, но я не могу перестать думать о Неблагих детях, которые живут в настоящих тюрьмах и которым говорят, что они менее достойны из-за того, кем они родились. Если Финн свергнет Мордеуса, сделка будет недействительна. Финн вернет мою сестру. Точно вернет.

– Скажите, как я могу помочь.

Лицо Финна становится холодным, и он поворачивается к Джалеку.

– Поможешь мне добраться до моей комнаты?

– Она хочет помочь, – говорит Джалек.

Финн встает со стула и, вздрагивая от боли, выпрямляется.

– Или я дойду сам.

– Прекрасно, – Джалек долго не сводит с меня пристального взгляда, а потом идет помогать принцу подниматься по лестнице.

– Я что-то не так сказала? – спрашиваю я у Преты.

Она качает головой.

– Думаю, на сегодня волнений достаточно. Давай вернемся в замок пораньше.

Глава 17

Себастьян принес зеркало неделю назад. Неделю я сидела в замке, пыталась отвлечься на отщепенцев Финна и спрашивала себя, не забыл ли Мордеус обо мне и о нашей сделке. Неделю я настойчиво просила зеркало показать мне сестру. Я видела, что она счастлива и что о ней заботятся – и только это помогало мне вытерпеть ожидание. Во дворце было столько людей – но все равно мне очень одиноко. Я могу хоть чуть-чуть доверять только Себастьяну – но не могу все ему рассказать.

Я начинаю сомневаться, будет ли король забирать зеркало, но не пропускаю ни одной тренировки. Эти странные навыки могут понадобиться мне, когда я буду искать следующую реликвию. Хотя, честно говоря, мне больше нравится проводить время с Неблагими отщепенцами. Когда Прета увозит меня из дворца в дом Финна, я заканчиваю день с улыбкой и чувствую, что… еще не все потеряно.

Сегодня я училась растворяться в тени и проходить сквозь обереги и стены. Я стала лучше контролировать свои силы, но, как только Прета попросила меня превратить ее в тень, мы уперлись в стену. В прямом и переносном смысле.

– Давай сделаем перерыв на обед, – говорит Прета, выходя из библиотеки. – Джалек делает бутерброды.

Когда мы заходим на кухню, Джалек и Тайнан уже сидят за столом вместе с Финном. На столе стоят еще три тарелки, но я не вижу никаких признаков их красноглазого Неблагого друга.

– Я не знаю, куда Кейн пошел сегодня утром, – бормочет Джалек, заметив, что я смотрю в сторону фойе. – Но я уже слишком голоден, чтобы ждать его, так что просто садитесь.

Прета переводит взгляд на меня.

– Не обращай на него внимания. Он становится раздражительным, когда голоден.

– Я становлюсь раздражительным, – огрызается Джалек, – когда вот-вот наступит Лита, а эта тварь все еще сидит на троне. Я становлюсь раздражительным, когда у принца, которому я поклялся в верности, инфекция и он не делает того, что нужно, чтобы вылечиться.

Я резко поворачиваюсь к Финну. Когда мы приехали сегодня утром, я спросила, как он себя чувствует, но он отмахнулся от меня и сказал, чтобы я не нянчилась с ним. Теперь я вижу на его лбу капли пота, которых раньше не замечала.

– Ну, если ты голоден, ты ничего не сможешь сделать, – говорит Прета Джалеку, садясь рядом с Финном. – Так что ешь, – она вытирает Финну лоб. Он отмахивается от нее.

– Я в порядке, – ворчит он.

– У тебя лихорадка? – спрашиваю я Финна. – Ты использовал мазь?

– От этого она не помогает, – он сжимает челюсти, он устал это объяснять. – Это обычная лихорадка.

– Как выглядят швы? – спрашиваю я. – Есть покраснение или припухлость?

– Я осматривала их сегодня утром, – говорит Прета, не глядя мне в глаза. – Мы с этим разберемся. Садись.

Я неохотно усаживаюсь рядом с Претой, и Тайнан передает нам блюдо с бутербродами, в то время как Джалек наполняет наши бокалы искрящейся водой, на вкус похожей на лимоны и солнечный свет – описание, которое до прихода в Фейри показалось бы мне просто смешным просто потому, что я не понимала, что оно… подходит.

Я уже наполовину съела свой бутерброд, а ребята едят вторые, когда в кухню входит Кейн. Он пришел не один, а с какой-то женщиной.

Разговор прекращается. Все мгновенно перестают есть.

Финн встает из-за стола. Волчицы, которых я даже не заметила, появляются из тени и занимают свои места по обе стороны от него.

– Это что? – спрашивает он.

Он говорит очень тихо, и я знаю, что от этого не нужно ждать ничего хорошего.

Кейн склоняет голову.

– Я нашел тебе трибута.

Я уже слышала это слово. Людям в Элоре хорошо платят за то, чтобы они отправлялись в Фейри в качестве трибутов. Мои двоюродные сестры хихикали над тем, что, по их мнению, было с этим связано, но я точно знала только то, что в Фейрскейп трибуты никогда не возвращались. Я отодвигаю стул и направляюсь к девушке, но Прета хватает меня за запястье.

– Бри. Не надо, – говорит она, крепко сжав мою руку.

– Я не просил никаких гребаных трибутов, – рявкает Финн. Каждое его слово пропитано гневом. – Отведи ее домой.

– Финн, – Кейн говорит жестко, почти так же, как Финн. – Будь благоразумен.