Эти непонятные корейцы

Однако и для рядовых корейцев поэтизация алкоголя даром не проходит. Как и другие дальневосточные народы, корейцы в массе своей спиртное переносят плохо – как утверждают медики, у них в организме не хватает ферментов, расщепляющих алкоголь. И вот этих природой к питию не приспособленных людей общество вынуждает пить. Ведь в Корее не принято отрываться от коллектива.

Во всем — и в хорошем, и в плохом. Поскольку принято считать, что пить — это хорошо, это сплачивает коллектив, смягчает атмосферу, улучшает взаимоотношения и т. д., то пить вместе с друзьями, одноклассниками, сослуживцами, пить с конкурентом и заказчиком, пить с рецензентом и с научным руководителем — в общем, пить со всеми человек должен. Должен — не больше и не меньше. Не выпьешь — себе дороже обойдется. Наживешь врагов, обойдут по службе, не помогут в трудную минуту. Белых ворон в Корее не любят.

К чему это приводит, увидеть легко. Достаточно пройтись по улицам Сеула вечером в субботу. Я с целью антиалкогольного воспитания подрастающего поколения иногда практиковала вечерние выходы с маленькой дочерью на субботнюю Тэханно. То тут то там — согнувшаяся пополам изящная, хорошенькая девушка, пьяная в стельку. Ее буквально выворачивает наизнанку, и сочувствующие подружки или бой-френд бережно поддерживают ее, помогая освободиться от столь поэтично воспетого Пхи Чхон Дыком спиртного в смеси с салатом и лапшой. «Маша, ну как тебе, нравится?» — «Не-е-ет!» — «Знаешь, почему эту красивую девушку рвет?» — «Знаю. Потому что водка».

Думаю, что бедной девушке тоже было понятно — ей так плохо сейчас, «потому что водка». Но если вы думаете, что в следующую субботу она не будет точно так же сгибаться пополам, то ошибаетесь. Ей ведь надо весело провести студенческие годы.

Поэтому она должна пить.

Точно так же должны пить и сотрудники корейской фирмы.

Вечеринки для укрепления корпоративного духа на работе у них происходят постоянно. Многие пить не любят, не хотят — но пьют по зову общественного долга. Вваливающийся домой в двенадцатом часу пьяный муж после очередной обязательной вечеринки — это ежевечерняя реальность многих корейских семей.

Результаты бесконтрольного употребления спиртного в Корее налицо уже сейчас, и результаты не только эстетические. Тридцатилетний служащий — не бомж — с больной печенью в Корее становится все более привычной фигурой. Вот один из моих знакомых служащий крупной корпорации, 33-летний X., в функции которого входят общественные связи его подразделения. Он сильно сдал за те три года, что я его знала, — лицо опухло, стало несвежим, с мешками под глазами, все чаще он глотает разнообразные таблетки: от похмельного синдрома, от печеночных колик. X. буквально горит на работе. То же самое можно сказать и о студенческих активистах, вся активность которых обязательно сопровождается распитием спиртного. Моя знакомая кореянка, член студенческого комитета, в свои 25 уже жалуется на боли в печени, причем трезво отдает себе отчет в их природе — это алкоголь. Самое грустное, что эти люди не завзятые асоциальные выпивохи — наоборот, очень нормальные, правильные граждане, лояльные, честолюбивые, трудяги. К распитию спиртного они относятся не как к порочному удовольствию, а как к неизбежным издержкам своей работы.

К чему все это приведет Корею? Пока алкоголизм здесь еще не принял таких ужасающих масштабов, как в России. Но ведь и спиртное стало доступно обычному корейцу относительно недавно — лет 40 назад. До этого спиртные напитки были роскошью, которую позволяли себе по великим праздникам. Те самые бодрые старички, которыми я в Корее не устаю восхищаться, в молодости своей в таких количествах не пили — просто не имели возможности.

Что делать, или Шерше ля фам

К сожалению, средства массовой информации Кореи в освещении проблем алкоголизма оказываются не на высоте. О вреде гамбургеров и «инстант-фуд» пишут много и резко (и вполне заслуженно). А вот о проблемах со спиртным высказываются куда мягче — говорят лишь о нежелательном «избыточном потреблении», при этом настойчиво отмечая все те же сомнительные плюсы, вроде «улучшения атмосферы», «расслабления» и проч.

А что такое «избыточное потребление»? Если в обществе считается, что напиваться нужно и должно, что это правильно и хорошо, — кто определит опасную границу? Когда моя приятельница попала в больницу «скорой помощи», на соседних носилках стонал, скрючившись, прилично одетый мужчина средних лет. С первого взгляда на него было ясно — печень, допился.

Подошедший врач спросил больного, часто ли он пьет. «Нет, совсем редко, — ответил тот. — Ну, раза три-четыре в неделю».

Мне не хочется думать, что либерализм корейских СМИ в отношении к водке диктуется каким-то материальным расчетом. Мне хочется верить, что вызван он лишь недомыслием, недооценкой грозящей опасности. Что пропаганда здорового образа жизни, которая в Корее работает столь действенно, вскоре изменит и этот относительно недавно вошедший в моду обычай насильственных застолий.