Эти непонятные корейцы

Поют корейцы и в довольно напряженные моменты жизни, например на демонстрациях. (Вообще корейские политические демонстрации — это красивые, хорошо организованные шоу со своей особой эстетикой; участники их надевают форму, учат речевки, исполняют песни и проч.) Молодежь в Корее точно такая же певучая, как и родители, хотя, естественно, поют молодые другие песни. Часто можно видеть группки поющих под гитару ребят на территории студенческого городка во время очередного праздника, которыми изобилует студенческая жизнь в Корее, или просто в пятницу вечером. Студенты усаживаются прямо на землю, в центре круга ставят свечу и начинают петь. Устраивают они и коллективные игры с пением, которые могут показаться детскими и неуместными их западным сверстникам. Корейцы же получают от этих детских забав уйму удовольствия. Хороший певец пользуется немалой популярностью в студенческом коллективе, а уж если он поет песни на английском, пусть и довольно ломанном, то против его чар не устоит ни одна впечатлительная девичья душа.

Интересно, что корейская молодежь, прекрасно воспроизводя, чувствуя музыку голосом, не чувствует ее телом и на дискотеках в массе своей танцует совершенно топорно. Исключение составляют профессиональные танцоры и совсем юные тинейджеры, весьма прилично танцующие техно, рэп и проч. И это неудивительно: ведь к услугам корейских подростков — возникшая совсем недавно индустрия специальной танцевальной музыки, которая состоит в основном из переведенных на корейский язык «ремейков» западной эстрады.

Но то — подростки. Когда же мне приходилось спрашивать студентов, как они отдыхают, то ответ обычно повторяется: «Сижу в кафе, пью и слушаю музыку». Танцы, даже танец плеч, в этот стереотип не входят, о чем остается только пожалеть: молодежь в Корее, и так замученная книжками, двигается очень мало.

О традиционной музыке

Что же представляет из себя корейская музыка? Сначала — о музыке традиционной. Как корееведу, мне ее положено любить.

Но признаюсь честно: не люблю. Сильно не люблю. Неприлично убыстряю шаг при первых же звуках. И мои чувства, думаю, разделяют все студенты «интернационального общежития», в котором я жила. Территориально оно находится рядом с университетом «Пансон тхонсин», по своим функциям напоминающим институт культуры, с его факультетом народной музыки, который имеет прелестную привычку проводить репетиции на улице, практически под нашими окнами. С раннего утра и до позднего вечера студентам-иностранцам поневоле приходится изучать все тонкости «пхансори», «нонъак» и прочих народных жанров своими ушами. Я, например, делала это четыре с половиной года. А музыка эта ну о-о-очень специфическая. Пение пхансори — предмет корейской национальной гордости — лично мне напоминает предсмертные хрипы удушаемого. Хотя охотно признаю, что, возможно, просто чего-то не понимаю в этом искусстве. Ведь недаром так заводятся от этой музыки пожилые корейцы, недаром так нравится примитивная «крестьянская музыка» (нонъак) самым беспристрастным слушателям — детям. Помню, когда мы впервые приехали в Корею, мою четырехлетнюю тогда дочку было невозможно вытащить из Инсадона, где давался бесплатный концерт нонъак — она завороженно глядела на музыкантов и потом неделю после этого концерта подражала корейским танцорам — вертела головой, стараясь раскрутить кисточку на шапочке.

Чувствуется, что существует корейская традиционная музыка в основном на государственной дотации (концерты ее баснословно дешевы, часто бесплатны, проходят при полупустых залах), и среди молодежи нонъак, пхансори, ритуальные мелодии на каягыме (корейские гусли) и проч. находят все меньше и меньше почитателей. Как бы ни относилась я лично к этим жанрам, не могу не пожалеть об их постепенном исчезновении. Плохо, что эта своеобразная музыкальная традиция уходит, умирает, ничего не оставляя после себя. Ее полностью вытесняют западные ритмы и мелодии — сами по себе хорошие, но с традициями Кореи не имеющие ничего общего. В чем же тут дело?