Эти непонятные корейцы

В ресторанах, парках, в любых общественных местах царит в Корее неписаная диктатура ребенка. Запретительные таблички типа: «Не шуметь», «Не сорить», по всей видимости, относятся к непослушным взрослым. По крайней мере, дети их на свой счет никак не принимают. Поэтому упаси вас Господь оказаться в музее одновременно с группой младших школьников. Ор будет стоять такой, что из всего содержания экскурсии вы запомните только его. Правда, орут они беззлобно, просто чтобы выпустить пар — почти целый день сидят в душных классах, в библиотеках. Ни агрессии, ни стремления к актам вандализма (вспороть кожаное сиденье, нацарапать бранное слово на стене) не проявляют. Просто гикают и носятся, переполненные радостью жизни. Если невзначай толкнут — с поклоном извинятся. Но голова от криков этих милых деток все-таки пухнет. И никто не делает им замечаний.

Впрочем, одну вещь малышей делать все же заставляют: здороваться.

«Это тетя-иностранка. Скажи ей «Хай», — убеждает свою полуторагодовалую дочку незнакомая кореянка в метро. — Ну, скажи: «Хай! Хай!"». При этом она пригибает головку ребенка в мою сторону, имитируя поклон. Кроха, которая, вероятно, не совсем еще освоила «хай» на родном языке, рассеянно отворачивается в сторону. Но мама настойчиво гнет маленькую головку и в конце концов добивается невнятного писка, долженствующего обозначить американское приветствие. Все, добилась. И девочку спускают с рук — пусть теперь делает что хочет: ползает по полу, потом этими же руками берет из чужих рук шоколадки.

На первый взгляд кажется очевидным, что при таком воспитании ничего путного вырасти из ребенка не может — избалованный обалдуй получится, и больше ничего. Ан нет. Потому что в партии участвует еще одна педагогическая скрипка.

Спартанство и пофигизм

Зимой 1999 года все СМИ Кореи обошла информация об агитационном детском походе «на север» — из Пусана до Имчингака. Целью этого благородного мероприятия было силами детей привлечь внимание общественности к тем детям Кореи, чьи родители не могут платить за школьные завтраки. Участники похода прошли пешком за 12 дней расстояние примерно 330 км, остальную часть пути ехали на автобусах. Ночевали где придется — в школах, на обочинах дорог в спальных мешках… Слава Богу, дошли. Растрогали сердца богатых и знаменитых. Сама первая леди, по слухам, выложила 10 млн. из своего кармана на школьные завтраки. Рукоплескания и общий бал.

Я же никак не могла впасть в экстаз со всеми вместе. Утренние телерепортажи с места событий портили мне настроение на целый день. То и дело вспоминались потом маленькие простуженные, сопливые «герои» (возраст от 5 (!) до 13 лет), которые в ответ на бодренькие вопросы репортеров: «Ну, как? Держимся?» — молча шмыгали носами, а кто помладше — честно ревели перед камерами: «Хочу домой, к маме!» Реветь у них были все основания. Умники-организаторы устроили поход в самые холода, одев детей при этом как беглых французов в 12-м году — в какие-то куцые курточки, напяленные одна на другую, убогие шарфики.

Не подготовлена была нормальная обувь — телекамера фиксировала маленькие ножки, превратившиеся в сплошную мозоль.

На так называемый обед ребятишкам выдавался рис и какой-то одинокий овощь в красной перченой водице… В общем, душераздирающее зрелище, как сказал бы ослик Иа-Иа. Адреналин закипал в крови, и в экран хотелось запустить чем-нибудь тяжелым.

Корейские же репортеры всех этих вопиющих, по моим понятиям, безобразий как будто не замечали. Они пели в микрофоны о том, как полезно преодолевать трудности, как поучителен для детей будет этот поход, сколько красот они увидят за время своего путешествия, сколько денег соберут в пользу нуждающихся… И прочие лирические эстетизмы, приятные уху. То, что интервьюируемый ребенок дрожит от холода и весь в соплях, их совершенно не волновало. Уверяю вас, однако, что комментаторы вовсе не были бесчувственными чудовищами. Их отношение к детям в данном случае было типично корейским. Этаким спартанско-пофигистским.

То, что к сюсюканьям вокруг здоровья своих драгоценных чад корейцы не склонны, здесь понимаешь сразу. Прогулка мимо корейской школы в зимний холодный день — занятие не для слабонервных иностранцев. Дети без шапок и перчаток, подбегающие к дверям школы с бормотанием: «Чхуво-о-о!» («Холодно!»). Дети в кедах и летних туфельках, надетых на белые носки.

И, как естественное следствие, дети, надсадно кашляющие и перманентно сопливые. Дети больные, температурящие… и все же идущие в школу. Никому не приходит в голову подержать их дома.

Такие мелочи, как температура 38,5, — это не повод отлынивать от урока. Примерно так отчитала однажды мою русскую знакомую корейская учительница — за то, что та не пустила свою гриппующую дочку в школу. Действительно, в чем проблема-то?

«Все нормально, зима, простуды, без этого ребенок не растет», — как «утешил» меня однажды корейский педиатр, к которому я прибежала в панике — у моего ребенка была температура 39.

Этот пофигизм полностью разделяют и корейские родители.