Эти непонятные корейцы

Судить, какое отношение к детям более правильное — наше или корейское, — вряд ли можно объективно. В любом случае решение определяет здесь не логика, а наши эмоции, а также те традиции, в которых мы воспитаны. Но один логический довод в пользу спартанского отношения мне хочется привести. Это то, что благодаря такому воспитанию корейцы в массе своей вырастают волевыми людьми, которым не свойственна размягчающая жалость к себе. Это, на мой взгляд, корейская национальная черта, она касается и мужчин, и женщин. И даже сопливых малышей из агитационного похода. Они могут заставить себя делать то, что НАДО. А это, согласитесь, немаловажное качество для жизни.

Интересный получается коктейль, не правда ли? Баловство — и жесткое спартанство. Но это еще не все его составляющие. После начальной школы в педагогическом оркестре зазвучит еще один инструмент — палка, то есть физические наказания.

Палка-палка, бей — не жалко

То, что в корейских школах (средней и старшей) существуют физические наказания, является для западных иностранцев, пожалуй, одной из самых неприятных неожиданностей. Так не вяжется с корейской вежливостью и улыбчивостью, мягкостью и баловством по отношению к маленьким детям… Но факт остается фактом — детей, начиная лет с восьми-десяти, в Корее физически наказывают. Бьют не ремнем по классическому мягкому месту, а розгами по обнаженным лодыжкам или палками по ладоням. Распространен еще один, весьма экзотический вид наказания. Ребенка ставят на колени и заставляют поднять руки со сжатыми кулаками вверх. Как объяснила мне знакомая преподавательница Сеульского университета, мать двоих детей: «Это очень удобное наказание. С одной стороны, руки быстро устают и затекают, а с другой — ощущается унижение». В том, что унижением воспитывать можно и должно, преподавательница нисколько не сомневалась.

Эта концепция, ужаснувшая бы демократичного западного воспитателя, в Корее была популярна всегда. Как в любом патриархальном обществе, традиционная система воспитания в Корее расценивает ребенка не как личность, а как полуфабрикат, болванку, из которой только предстоит вытесать человека. Вытесать порой самыми решительными способами. Что тут удивительного? В самых развитых странах наука лишь последние лет пятьдесят начала держать ребенка за человека и относиться к детству как к самоценному этапу развития, а не как к прихожей жизни. А на большей части земного шара детей лупят по сей день.

Осудить за это весь земной шар у меня не хватит духу. В обществах бедных и многодетных у родителей еле-еле хватает сил на то, чтобы накормить все голодные рты. На такую роскошь, как задушевные разговоры, вникание в нравственные сложности взросления, воздействие на тонкие струны детской души и проч., ни сил, ни времени не хватает. Воспитатели поэтому очерчивают лишь самые простые рамки, внутри которых должен находиться растущий человек, а как он там, в этих рамках, существует, им вникать недосуг. Главное — не выходить за пределы. Шаг влево, шаг вправо — получи по шее.

Так было веками и в Корее. И так продолжается сейчас, хотя страна уже достаточно богатая, благополучная и, что немаловажно, с малодетными семьями. Казалось бы, есть все возможности уделять пристальное и персональное внимание воспитанию отдельно взятой личности. А Корея, тем не менее, воспитывает детей по старинке. Почему — причин несколько.

Во-первых, вышли корейцы из старой действительности слишком быстро, не успели сориентироваться. Не успели обдумать ситуацию и создать своих собственных Макаренко. Педагогические труды в Корее в основном, как я могла заметить, переводные. Свои же, корейские детские психологи обычно только перепевают постулаты американской педагогики. И с нулевым успехом. Воспитание ребенка — дело слишком интимно-национальное, чужой опыт в нем обычно оказывается бесполезным. Сколько трудов импортных детских психотерапевтов ни переводилось в

России — от арабов до американцев — все оказались нерелевантными. Даже классический Спок — и тот принимается с оговорками. А вот «Нестандартный ребенок» Владимира Леви переиздается и перечитывается русскими родителями до дыр…

Во-вторых, битье ребенка как средство воспитания объясняется конфуцианскими традициями Кореи. Возраст и ролевая ситуация (отец—сын, мать—дочь, учитель—ученик) кладут непреодолимую преграду между воспитателем и воспитуемым в конфуцианском обществе. Ни о какой душевной близости, дружбе и взаимопонимании между ними речи быть не может — только отношения руководства и подчинения. Методы воздействия соответствующие — никаких искренних бесед и задушевных разговоров не предусматривается. Ребенок должен беспрекословно слушаться старших. А иначе получит палкой.