Эти непонятные корейцы

Все перечисленные правила касаются тех везунчиков, которым в автобус посчастливилось сесть. А сделать это отнюдь не просто. Если вы намерены со скромным достоинством стоять на остановке и ждать, когда подъехавший нужный автобус распахнет перед вами двери, то вы рискуете продлить ожидание до вечера. Распахивать двери, подмигивать и зазывать — это удел корейских таксистов в людных местах. Долгожданные же автобусы запросто могут просвистывать мимо — до тех пор, пока вы, не переполнившись отчаянием, не начнете выскакивать на проезжую часть и бешено жестикулировать им всеми частями тела. Тут водитель, возможно, смилостивится и остановится. Хотя гарантии нет. Помню, как в ветреный холодный день мы с дочкой стояли на остановке, а мимо нас проносились нужные «тройки» — одна за другой, невзирая на все мои призывные телодвижения, и каждый водитель показывал жестом назад — дескать, спокойствие, только спокойствие, сейчас придет следующий, на него и сядете. (Мне хотелось бросить вслед каждому из этих утешителей бомбу.) В итоге ждали мы благодетеля час.

Непростые отношения складывались у нас и с водителями автобуса номер 222, на котором мы с дочкой по утрам отправлялись в садик. Судя по всему, они мучились какими-то национальными комплексами, ибо имели обыкновение, завидя нас, отъезжать добрых 20 метров вперед от остановки, а когда мы добегали до двери, закрывать ее буквально перед нашими иностранными носами. При этом исконно корейскую аджумму с авоськами, подбегающую с соседнего перекрестка, они снисходительно ожидали, пропуская порой даже свой сигнал светофора.

Серию примеров я могу продолжать и продолжать — за неимением своей машины автобусами в Корее мне приходилось пользоваться постоянно. Я со временем несколько привыкла к «бандитскому» поведению, однако до сих пор не перестаю задаваться вопросом: откуда в водителях корейских автобусов этот кураж и выпендреж? И как это, интересно, получается: то ли туда сразу набирают отборных грубиянов, то ли суровое автобусное бытие так радикально меняет незлобливых корейских аджосси?

В вежливой, предупредительной к клиентам Корее в других ее общественных институтах иностранец почти не встречается с подобным отношением (пожалуй, за исключением иммиграционных служб, сотрудники которых к иностранцам — в особенности из стран не особенно обеспеченных — суровы до хамства).

Что касается бешеной скорости вождения, то сами корейцы объясняют ее пылким и темпераментным национальным характером. Сами корейцы любят сравнивать себя с итальянцами — такие же, дескать, страстные и горячие. Итальянцы же, услышав о неожиданно объявившихся у них духовных братьях, обычно немало веселятся. Буквально все мои знакомые итальянцы заявляют обратное — что трудно найти больший антипод итальянскому характеру, чем характер корейский. Думается, однако, что безобразное вождение автобусов в Корее к национальному характеру — пылкому или не очень — отношение имеет отдаленное.

Скорее всего, здесь просто срабатывают пресловутые нормы — чем больше рейсов накатаешь, тем лучше. Поэтому и спешат так сильно корейские автобусы — и часто, увы, в больницу, а то и подальше.

И наконец, о хамстве автобусных водителей по отношению к водителям частных машин. Этот бесспорно имеющий место факт корейской жизни можно, думается, считать неожиданным следствием государственной политики поддержки общественного транспорта в Корее. Политика эта совершенно разумна, ибо в маленькой перенаселенной Корее частный транспорт действительно необходимо ограничивать (траты бензина, запруженные дороги, нарушение экологии). Однако пропаганда этой политики строится зачастую с почти маоистской прямотой: автобус — хорошо, метро — хорошо, частная машина — плохо. Принятая некритически, пропаганда эта и рождает дискриминацию «частника», тот самый «бандитизм на дорогах», который так портит впечатление от Кореи — в целом доброжелательной и приветливой страны.

Глава двадцатая Корейская литература в России

Когда на вопрос о своей специальности я отвечаю: «Современная корейская литература», — российские собеседники обычно спрашивают: «Правда? И что они там пишут?» Я уже неоднократно убеждалась, что корейская литература иностранцам, и в том числе моим соотечественникам, абсолютно неизвестна. И это при том, что российские интеллектуалы с иностранной литературой обычно знакомы неплохо, даже с такой экзотической, как японская или латиноамериканская. А вот корейская литература из их поля зрения полностью выпала.

В чем же тут дело?

«Руки вождя достигают и до груди корейских женщин…»

Впервые современная корейская литература дошла до нас в ее северном, то есть наиболее нечитабельном варианте. Это литература общества коммунистической диктатуры, режима, хорошо нам знакомого, только ужесточенного в несколько раз.