Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)

А потом я же всегда что-то писала: эстрадные монологи, эпиграммы, сценки, стихи... Иногда меня печатали. Если бы я была более настойчивой и занималась пробиванием, ко мне, пожалуй, обращались бы чаще. Однажды мой текст, посвященный Клавдии Ивановне Шульженко, взял Ян Френкель. Но музыку написать не успел. А ему понравилось. Но в основном ко мне обращались актеры. Один из монологов взяли в театр Райкина, а однажды с просьбой написать для него обратился Савелий Крамаров. Я посмотрела на его выступление из зала и поняла, что писать для него бесполезно — только он появляется на сцене, начинается смех и уже никто не слушает, что он там говорит. Выступала я со своими номерами в концертах «Товарищ кино». Это были жизненные зарисовки на различные бытовые темы. Обычно я завершала первое отделение номером «Шла мимо и зашла» в образе тетки с улицы. Принимали этот образ «на ура» — все проблемы, фразочки, все было взято из жизни и так знакомо зрителям, что я вмиг становилась «своей». Со временем это талантливое шоу превратилось в обычный концерт, где шла борьба между народными артистами за право выступить тогда, когда им удобнее. Меня они не сразу восприняли. Был случай, когда к Руднику пришла Зина Кириенко, стукнула кулаком по столу и заявила: «Какая-то Королева выступает, а мне места нет!» Рудник сказал: «Зина, успокойся, на фоне десяти народных СССР надо и какой-то материал выдать».

Конечно, можно было взять диплом, потрясти им перед чьим-нибудь носом, добиться звания... Но я не такая. И не жалуюсь. Мне достаточно того, что я дружу с актерами, режиссерами. Слава Тихонов выбил для меня категорию, Боря Андреев помог поставить телефон. Много лет рядом со мной был Коля Крючков, и когда он приехал ко мне на новоселье в Текстильщики, выходя из машины, прохрипел: «Полковник, ты никак в Челябинск переехала?!» Дружила с Мусей Виноградовой еще со студенческой скамьи, с Верочкой Алтайской, Людмилой Семеновой. А сейчас уж никого не осталось. Перезваниваемся с Шурой Даниловой да с Галей Васьковой.

* * *

Многое в моей жизни связано с голосом. Он, как и я, острохарактерный. Как кто-то заметил, не мужской, но и не женский. В фильме «Мой нежно любимый детектив» я играла Даму в тумане. Причем ни разу не появляясь в кадре. Вячеслав Невинный спрашивал у меня, как пройти на Бейкер-стрит, я объясняла ему, и он благодарил: «Спасибо, сэр». Я отвечала: «Пожалуйста, но вообще-то я леди». В жизни, конечно, таких ситуаций со мной не происходило, но в кино — сколько угодно. В мультипликацию, например, меня вообще вызывали в экстренных случаях, когда какой-нибудь мультипликационный образ не представлял из себя ничего человеческого. Как-то меня попросили: «Лидия Георгиевна, нам нужно космическое существо». — «А вы сами как видите этот образ?» — спрашиваю режиссера. — «Мы вас на то и вызвали, что мы его не видим никак». — «Ну тогда давайте рисунок». И всегда меня вызывали на какие-то острые, неординарные голосовые данные. Я на это не обижалась. Я привыкла к тому, что все коровы — мои, что если озвучивать, то каких-то рыбин, крыс, изображать дикий хохот или грубый плач. Самой первой моей встречей с мультипликацией был фильм «Федя Зайцев». Сразу после войны его снимали сестры Брумберг. Роли озвучивали Гарин, Яншин, Сперантова, Мартинсон. Мне предложили озвучить Матрешку. После этого какое-то время было затишье, зато началась работа по дублированию зарубежных фильмов. Вспоминаю, как из Франции пришла картина «Собор Парижской Богоматери». Там около главного героя был помощник — карлик. И режиссер дубляжа Женя Алексеев не знал, как его озвучить. И кто-то ему сказал: «Женя, попросите Королеву». — «Как? Женщину?» — «Да. Увидите, что она подойдет». Я пришла. Он, стесняясь, начинает бурчать: «Лида, это будет необычная работа». — «Ну давай, посмотрим». Он включил изображение, я посмотрела, послушала, и мы записали три варианта. Один из них и вошел в картину. Потом знакомые звонили и говорили: «Здорово! Не мужчина и не женщина!» Проходит десять лет. К этому же режиссеру попадает французская картина «Капитан» с Жаном Маре. И тот же карлик играет большую роль — кого-то травит, интригует. Алексеев восклицает: «О! Это тот же карлик, игравший в „Соборе Парижской Богоматери“! А кто у нас его тогда дублировал? Кажется, Королева». Ассистентка сомневается: «Женя, она же состарилась». — «Но и карлик тоже!»