Эти спутанные узы

– Все немного сложнее. Я бунтовал против своего отца в течение многих лет – с тех пор как влюбился в Изабель и решил сделать ее своей суженой. Моего отца не волновало, что я связался с подменышем – многие представители знати заводят романы с людьми. Но когда он узнал, что я планирую на ней жениться, начался настоящий ад. Я должен был стать королем, и на троне со мной должна была сидеть настоящая королева.

Он сосредоточенно смотрит на дорогу, но я знаю, что если бы я могла видеть его глаза, в них была бы боль.

– Я хотел провести свою жизнь с Изабель. Сделать ее своей королевой. – Финн вздыхает. – Мой отец запретил это, но я был молод и влюблен и мне было плевать. Мое упрямство дорого мне обошлось – как и ему, моему двору и Верховной жрице.

– А при чем тут вообще Верховная жрица? – спрашиваю я.

– Я должен был жениться на ее дочери.

Я хмурюсь. Но разве дочь Жрицы не…

– Джулиана?

– Единственная и неповторимая. Та, кого мой отец выбрал мне в жены. Мы выросли вместе, и наши родители были в восторге, когда мы стали хорошими друзьями. Я знал, что мне повезло. Подружиться с будущей супругой… В таком мире, как наш, при нашем положении большинству недоступно даже это. Иногда это приходит со временем, но слишком часто…

Я терпеливо жду, когда он закончит. У него играют желваки.

– Что – «слишком часто»?

Он вздыхает.

– Слишком часто ненависть, которую правящие супруги испытывают друг к другу, сопоставима с ненавистью, которую они испытывают к врагам своего королевства. Я видел это на примере своих бабушки и дедушки, а Прета может сказать тебе то же самое о своих. Но, встретив Изабель, я понял, что не могу жениться на Джулиане. Я не мог поступить так ни с одной из них.

– Ты влюбился в Изабель с первого взгляда?

Он берет меня за руку и помогает перебраться через скалистый выступ, и когда я снова оказываюсь с ним на одном уровне, он улыбается.

– Думаю, «вожделел» подошло бы больше. Она была самым красивым существом, которое я когда-либо видел.

Финн не отпускает мою руку, когда мы снова начинаем идти. Вместо этого он переплетает свои пальцы с моими.

– Ты никогда до этого не видел человека? – спрашиваю я.

Он смеется.

– О, я видел много людей. И встречал много подменышей. Но никогда не встречал такого человека, как она. Такая вот странная вещь привлекательность. Как будто у нас в этом вопросе нет права голоса. Просто – бум. Я был не против, что она смотрела на меня так, словно я был богом. Ее спасением.

– Тебе нравится, когда тебя превозносят как героя? – спрашиваю я, поднимая бровь.

– Очевидно, больше нет, – подмигивает он.

Я подталкиваю его локтем.

– Прости, что не тешу твое самолюбие.

Он окидывает меня пристальным взглядом.

– Похоже, я все же нахожу тебя неотразимой, даже несмотря на это.

Мои щеки пылают, и я склоняю голову.

– Значит, ты так сильно любил Изабель, что восстал против своего отца? – Я перевожу тему, потому что, по-видимому, я и впрямь очень плохо принимаю комплименты.

Он выдыхает.

– Я был молод, упрям и, вероятно, немного избалован. Всю свою жизнь я получал все, что хотел, и когда я захотел Изабель, я не понимал, почему все должно быть по-другому.

Когда за следующим холмом появляется маленький коттедж, я тяжело дышу, а мои туфельки промокли от росистой травы.

– Мы пришли, – говорит Финн, с улыбкой открывая входную дверь.

– Что это за место?

– То, что я хотел тебе показать, – говорит он. – Или, по крайней мере, часть того, что я хотел тебе показать.

В коттедже темно и немного пахнет плесенью, как будто он долгое время пустовал, но когда Финн бросает в угол шар света, я вижу, что он прекрасен. Теплый и уютный, с камином и мебелью, на которой хочется свернуться калачиком и читать целый день.

– Это была не короткая прогулка, – говорю я, поднимаясь за Финном по лестнице. – Ну, это так, на будущее.

Поднявшись наверх, Финн открывает дверь, берет меня за руку и вытаскивает на террасу на крыше.

– Но оно того стоило, да? – Он отпускает мою руку и поворачивает ее ладонью вверх. – Ты только взгляни.

Я медленно поворачиваюсь, любуясь пейзажем. Здесь очень мило. С одной стороны виднеются Стараэлия и огни горящих на мощеных улицах фонарей. И чем ближе, тем ярче огни вечеринки. С другой открывается вид на густой лес, переходящий в холмы и долины.

– Это потрясающе.

Финн кладет два пальца мне под подбородок и смотрит мне в глаза.

– Посмотри наверх, принцесса.

Я не хочу. Я хочу смотреть в эти гипнотизирующие серебристые глаза. Я хочу подойти ближе и насладиться нашей связью, которая никогда не прерывается, но всегда усиливается на лунном свете.

Видя, что я не слушаюсь, он улыбается, как будто точно знает, о чем я думаю, и приподнимает мой подбородок, направляя мой взгляд к небу.

Я ахаю.