Эти три года.

О, как ненавидели кайзеровские власти своих соотечественников, вставших под знамена революции! Каким издевательствам и мучениям подвергли они в Киеве 25 немецких интернационалистов, попавших к ним в плен. Так же поступили они и с немецкими солдатами, обвиненными в большевизме в Полтаве, — прежде чем расстрелять, они пытали и мучали их.

Но ни мучения, ни смерть не могли запугать немецких интернационалистов,

«Мы признаем русскую Октябрьскую революцию идеалом, следовать за которым является долгом каждого классово сознательного пролетария», — писали немецкие интернационалисты. И их слова не расходились с делом — в Пензе и Астрахани, в Самаре и Воронеже, в Нижнем Новгороде и Саратове, Казани и Симбирске, в Муроме и Орле, Арзамасе и во многих других городах вступали в Красную Армию немецкие и австрийские военнопленные. Они образовали немецкие революционные отряды, они вливались в интернациональные дивизии, полки, батальоны.

Заключая мирный договор, кайзеровское правительство Германии потребовало реформировать немецкие интернациональные части. Но интернационалисты не захотели складывать оружие — многие принимали советское подданство, чтобы иметь право с оружием в руках отстаивать свою вторую родину.

Тогда буржуазные газеты капиталистических стран подняли крик, что немецких и австрийских солдат заставляют насильно воевать на стороне красных, что их морят голодом, грозят каторгой.

«Жалкие лгуны!

Неужели вы думаете, что русский пролетариат прибегает к таким способам формирования Красной Армии, а иностранный пролетариат при таких условиях идет на службу?

Вот я как иностранный рабочий, который во время великого октябрьского переворота еще был в России, в плену, довожу до вашего сведения, что со мной около 4 тысяч бывших военнопленных из одного лагеря поступили добровольно в ряды Красной Армии… И это было везде в России… Мы… сражаемся в рядах Красной

Армии за идеалы пролетариата, за идею коммунизма, и никто в Советской России не обещал нам золотых гор.

Мы отлично знаем, что наша борьба тяжелая, но все-таки она закончится нашей победой.

…Только Советская власть во всем мире принесет всем трудящимся освобождение и вечный мир…»

Так писал от имени немецких и австрийских интернационалистов красноармеец Первой Конной армии Бергер.

Да, они шли добровольно и мужественно встречали смерть.

«Я пошел за справедливое дело, за правду, за свободу всех народов, а поэтому стою спокойно, твердо, как следует мужчине… Сегодня вечером я и еще 17 товарищей должны быть расстреляны, многие уже ушли впереди нас бодро, твердо и мужественно. Умираю за правду и справедливость. Дорогая мама… я горжусь, что могу умереть за Правду и Свободу всех народов, и ты, мама, тоже должна гордиться своим сыном, потому что иначе не может быть…

Прощайте и поминайте часто преданного вам Юзефа, который умер за Свободу и Правду в ноябре 1918 года в Благовещенске. Мои лучшие пожелания и привет моей любимой невесте, ее родителям, братьям и сестрам…

Последняя просьба: приветствуйте молодую республику Австрии и Германии!»

Это письмо Ю. Конрада дошло до нас через десятилетия. Страстный, волнующий человеческий документ.

К сожалению, таких документов дошло до нас очень мало. Во всяком случае, слишком мало их известно.

Есть другие — короткие военные сводки, рапорты, приказы, короткие реляции о награждении. Часто всего несколько строк.

Очень короткие боевые эпизоды.