Эти ведьмы не горят

Мама встревоженно морщит лоб.

– Вчера ты попала в аварию. Неужели не помнишь?

Ее слова, как динамит, прорывают дамбу, и воспоминания несутся бурным потоком. Я отвезла Джемму на репетицию, чтобы извиниться перед Морган. Горячий румянец заливает лицо. Мы целовались в заднем ряду концертного зала. Потом вспоминаются яркие фары и огромный внедорожник, скрежет металла и холодная вода, льющаяся в окно со стороны соседнего сиденья.

Джемма!

Медицинские аппараты отчаянно пищат в такт участившемуся пульсу.

– Как Джемма? Что сейчас с ней?

– У Джеммы все будет хорошо. – Мама убирает с моих глаз волосы и кладет руку мне на плечо. – Сейчас она отдыхает. Ей почти целую ночь ногу оперировали.

Сознание заполняют крики Джеммы. И ее страх. Кровь, красящая реку, в которой мы тонули. Слез в глазах у меня столько, что мама расплывается в цветную кляксу.

– Это Охотник, – говорю я хриплым, дрожащим голосом. – Он столкнул нас с дороги. Они столкнули. Детектив и Лорен. Я их видела.

– Твоя начальница?

– Мама, она там была. Вместе с детективом. Они наблюдали за нами, сидя в ресторане на берегу. Они, кто же еще!

Значит, они столкнули нас с моста, а потом вернулись убедиться, что задача выполнена.

Мать качает головой.

– Лорен позвонила нам и рассказала о случившемся. У них с детективом было свидание. Они заказывали ужин, когда твоя машина упала в реку. – Мама содрогается. В глазах у нее блестят невыплаканные слезы. – Это не их рук дело.

– Но…

– Ханна, это не их рук дело, – повторяет она. – Охотника мы найдем, обещаю. Папа сейчас в полиции: добивается гарантий, что расследование будет проведено, но бережет при этом тайну ковена. – Мама целует меня в лоб и встает с койки. – Я должна кое о чем тебя спросить.

– О чем?

– Джемма в курсе? – Мать испытующе заглядывает мне в глаза.

Глупый кардиомонитор отмечает страх, ускоряющий пульс. Никто не должен знать, что действительно заметила Джемма в тот момент.

– Нет, не в курсе. Она потеряла сознание, когда машина упала в воду.

Мама шумно выдыхает.

– Вот и отлично. Одной проблемой меньше.

Чувство вины вонзает острые когти в грудь, аккурат между ребрами. Подруга пострадала из-за меня. А если кто-то каким-то образом догадается о том, что именно стало известно Джемме, будет еще хуже. Я машинально тянусь к телефону, чтобы отправить ей эсэмэску, но вспоминаю, что он в автомобиле, то есть покоится на дне реки.

– Можно мне ее увидеть?

– Конечно. – Мама вызывает доктора, чтобы он осмотрел меня и разрешил выписку.

Врач велит мне побольше отдыхать. Родители привезли в больницу чистую одежду, и я безумно рада облачиться в брюки для йоги и мягчайшую футболку.

Но мы не успеваем проведать Джемму: в дверь палаты громко стучат. Мама открывает ее, и я вижу детектива Арчера. Сегодня на нем плотно облегающий костюм, совершено не похожий на свободные джинсы и рубашку-поло, в которых он был вчера вечером с Лорен.

Я нащупываю мамину руку, чтобы притянуть к себе.

– Не хочу с ним говорить.

– Ханна, я ведь уже объяснила, – шепчет она. – Детектив здесь ни при чем.

– Неужели? А вдруг он действовал через сообщника?

Мать вздыхает и смотрит на Арчера. Тот кивает.

– Можете сказать ей, Мари.

– Что?.. – Я отступаю на шаг. – Откуда он знает, как тебя зовут?

– Ханна, детектив Арчер – агент Совета.

Мамины слова гремят у меня в сознании, как камешки на дне консервной банки.

– Накануне твоя бабушка встречалась с ним и его помощником.

– Но ведь он… – Я осекаюсь, мысленно собирая все свои встречи с детективом с тех пор, как он приехал в лес, где был устроен костер. Его интерес к ведьмовским символам. Вопросы после пожара в доме Нолана… Арчер искал недисциплинированную Стихийницу? Он меня прорабатывал? – Не понимаю…

– Простите, мисс Уолш, что ввел вас в заблуждение. – Детектив Арчер, который на самом деле агент Арчер, достает из внутреннего кармана блокнотик. – Что вы можете сообщить о вчерашней аварии?

Качаю головой, гадая, из какого клана этот Арчер. Он явно не Стихийник, иначе я сразу почувствовала бы его магическую силу. Среди членов Совета всегда есть как минимум одна Кровавая Ведьма, иногда две. Он Кровник? И нарисовал те руны, чтобы выкурить Охотников на ведьм?

Арчер отрывает взгляд от блокнота.

– Я Заклинатель.

– Ой, я и не…

– Заподозрили, мисс Уолш, заподозрили. Так что с аварией? – Арчер стучит ручкой по блокноту.

В душе вспыхивает раздражение, но я его гашу. Этот человек – агент Совета. Одно неверное движение, и он порекомендует Старейшинам лишить меня магической силы. Поэтому я рассказываю об аварии, подчеркивая, что Джемма ничего не видела. И добавляю, что она ни в чем не виновата. Моя подруга – такая же жертва, как и я, даже больше, поскольку пострадала из-за моей принадлежности к клану, о существовании которого и не подозревала.

Не озвучиваю я и то, что камнем лежит на сердце: в случившемся виноват он, Арчер.

Совет должен защищать нас от Охотников на ведьм. А где был Арчер, когда Охотник столкнул мою машину с моста? Где он находился, когда Охотник вломился в дом к Веронике? Строил глазки моей начальнице, вместо того чтобы выполнять задание?