Эти Золотые короли

Гляжу на Блу снизу вверх и приподнимаю бровь.

– Красивая девушка и вспыльчивый характер – это смертельное сочетание, – поддразниваю я. – Ты когда-нибудь задумывалась о посещении курсов по управлению гневом?

– Раз или два, но некоторые говорят, что взрывоопасность – это часть моего обаяния. – Она игриво подмигивает, когда я отрываю взгляд от обработки ее руки.

– Ага, все мы знаем, что люди иногда лгут, Саутсайд.

Эта шутка вызывает у нее реальный смех. Смех, который звучит искренне и непринужденно. Хотелось бы думать, что это как-то связано со мной, заботящимся о ней.

– Ой, – Блу морщится и немного отшатывается, когда я смазываю спиртом костяшки ее пальцев.

– Ты в порядке?

Ее темно-синие глаза на секунду вспыхивают, и она кивает. Снова приближая ее руку, я обдуваю кожу, чтобы успокоить жжение. Теперь внимание Блу сосредоточено на мне, а не на боли, как это было минуту назад.

– Лучше?

Она снова кивает, прежде чем ответить.

– Да, немного.

Несмотря на то, что я знаю: она видела много всякого дерьма, ее глаза до сих пор выглядят такими невинными. Каждый раз, когда я смотрю в них, у меня внутри все переворачивается. Чем больше я думаю о поступке Вина, тем больше мне хочется выследить его, пусть я и не знаю никаких подробностей их разговора.

– Мне нужно знать, что он сказал.

Слова слетают с языка поспешно, я понимаю, что поторопился. По плану мне нужно было успокоить ее, прежде чем поднимать этот вопрос, но я больше не мог сдерживаться. Чудо, что я продержался так долго.

Эта девушка… она завладела всем моим проклятым сердцем, и иногда это ошеломляет. Вызывает странный дискомфорт. Думаю, я до сих пор не осознавал, насколько это дискомфортно, пока не стало ясно, что я не могу защитить ее от всего и всех.

Ожидание ответа убивает меня, как и ее покрасневшие глаза. Очевидно, что в какой-то момент Блу плакала, даже если хочет, чтобы я думал, будто все в порядке. Когда я смотрю на нее, на последствия урагана «Вин», я уже знаю все, что мне нужно знать.

Сейчас она даже не смотрит на меня, не смотрит уже почти целую минуту. Но я не давлю. Вместо этого заканчиваю перевязывать ее рану, убираю принадлежности для оказания первой помощи и беру Блу за здоровую руку.

– Куда мы идем? – спрашивает она, выглядя настолько обеспокоенной, насколько я и ожидал.

– В твою комнату, там поговорим.

Ее глаза расширяются от этого предложения, и еще до того, как она открывает рот, я понимаю, о чем пойдет речь.

– Может… может, лучше пойдем в гостиную? Я разбросала одежду по всей кровати и…

– Я уже видел чемоданы, – перебиваю я, спасая ее от лжи.

Теперь она знает, что нет смысла скрывать правду – она намеревалась сбежать. Черт, насколько я знаю, она по-прежнему об этом думает.

Из-за ее пустого взгляда, устремленного на меня, тишина кажется намного громче. Настолько громкой, что подтверждает мое предположение – Блу была полностью готова сбежать, ничего мне не сказав.

Лицо Блу внезапно приобретает виноватое выражение, а глаза наполняются непролитыми слезами.

– Все в порядке. Я не злюсь. Ты просто делала то, что считала нужным, – тихо говорю я.

Это не ложь – я действительно понимаю. Она поступила так, как считала разумным и безопасным. Но мне чертовски больно представлять, как Блу бросает меня, не сказав ни слова. Это кое-что проясняет. Я все еще многого не знаю, не понимаю.

Колеблясь, она следует за мной в свою комнату. Наступает неловкая пауза, пока Блу собирает чемоданы и убирает их в шкаф. После этого она устраивается на полу, прислонившись спиной к кровати, и я опускаюсь, садясь рядом с ней. Затем, после долгого молчания, когда мы только и делаем, что пялимся в стену, я снова предпринимаю попытку завязать разговор.

– Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, почему Вин был здесь сегодня.

Ответа нет.

Я пытаюсь сохранять самообладание, но, черт возьми. Я не знаю, что у нее на уме, не знаю, насколько она уязвима, так что осторожничаю.

Я касаюсь ее руки – той, которая не поранена, – и как только мы соприкасаемся, глаза Блу снова наполняются слезами. Когда я вижу ее такой, это настолько сильно трогает меня за душу, что Блу и не представляет.

– Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

Как только эти слова слетают с моих губ, она опускает взгляд.

– Ничего важного.

– Ничего… – Я едва сдерживаюсь, чтобы не повторить ее ответ, от которого у меня начинает подергиваться бровь.

Ничего важного? Тогда какого черта она взбесилась и начала крушить все вокруг кулаками? Какого черта она была полностью готова к побегу?

Потому что это было чертовски важно, а значит, она дурит мне голову.

Глубокий вдох. Не выходи из себя.

– Он заставил тебя что-то подписать? – спрашиваю.

На лице Саутсайд мелькает замешательство.

– Нет, ничего подобного.