Этика

Это и подобное, что мы показали об истинной свободе человека, относится к храбрости, т. е. (по схол. пол. 59 части 3) к мужеству и великодушию. И я не считаю необходимым доказывать здесь отдельно все свойства мужества и еще менее – то, что мужественный человек ни к кому не питает ненависти, ни на кого не гневается, никому не завидует, не приходит в негодование, никем не пренебрегает и нисколько не гордится. Ибо это и многое, что относится к истинной жизни и религии, легко выясняется из положений 37 и 46 этой части, именно, что ненависть нужно побеждать любовью, и что каждый, руководящийся разумом, желает и другим того добра, какого хочет для себя. К этому присоединяется еще то, на что мы указали в схолии положения 50 этой части и в других местах, именно, что мужественный человек прежде всего имеет в виду то, что все вытекает из необходимости божественной природы, и отсюда все, что он считает тягостным и злым и что, кроме того, кажется нечестивым, ужасным, несправедливым и постыдным, происходит оттого, что он представляет себе вещи в беспорядочном, изуродованном и спутанном виде; и по этой причине он прежде всего старается понимать вещи как они есть в себе и устранять препятствия к истинному познанию, каковы: ненависть, гнев, зависть, осмеяние, гордость и остальное в этом роде, что мы отметили выше; а потому он, как мы сказали, стремится, насколько может, хорошо поступать и радоваться. Но до чего может простираться человеческая способность в достижении этого и что для нее возможно, – это я покажу в следующей части.

Приложение

Сказанное мной в этой части о разумном образе жизни расположено не так, чтобы могло быть охвачено одним взглядом, а было при доказательстве разбросано сообразно с тем, как я мог выводить одно из другого. Поэтому я решился собрать это здесь вместе и свести к главным пунктам.

ГЛАВА I

Все наши стремления или пожелания вытекают из необходимости нашей природы таким образом, что могут быть поняты или только посредством ее одной как их ближайшей причины, или поскольку мы составляем часть природы, которая (часть) не может быть представлена полно сама по себе без других индивидуумов.

ГЛАВА II

Пожелания, которые вытекают из нашей природы таким образом, что могут быть поняты посредством ее одной, суть те, которые относятся к душе, поскольку она представляется в уме состоящей из полных идей; остальные же пожелания относятся к душе, лишь поскольку она представляет вещи неполно, и их сила и возрастание должны быть определяемы силой не человеческой, но тех вещей, которые находятся вне нас. Потому-то первые верно называются действиями, а вторые страстями. Ибо первые всегда показывают нашу силу, а последние, напротив, свидетельствуют о нашем бессилии и обрубленном знании.

ГЛАВА III

Наши действия, т. е. те пожелания, которые определяются силой человека или разумом, всегда добры; остальные же могут быть как добрыми, так и злыми.

ГЛАВА IV

Таким образом, в жизни прежде всего полезно совершенствовать ум или разум, и в этом одном состоит величайшее счастье или блаженство человека, так как блаженство есть не что иное, как довольство души, проистекающее из интуитивного познания Бога. А совершенствовать ум значит не что иное, как понимать Бога, его атрибуты и действия, которые вытекают из необходимости его природы. Поэтому последняя цель человека, руководящегося разумом, т. е. высшее пожелание, которым он стремится умерять все остальные, состоит в том, чтобы вполне представлять умом себя и все вещи, которые могут подпадать под его понимание.

ГЛАВА V

Итак, нет разумной жизни без понимания, и вещи лишь постольку составляют добро, поскольку помогают человеку пользоваться жизнью души, которая определяется пониманием. Наоборот, все то, что мешает человеку совершенствовать разум и пользоваться разумной жизнью, мы называем злом.

ГЛАВА VI

Но так как все то, чего человек есть действующая причина, необходимо есть добро, то человек может подвергаться злу только от внешних причин, именно поскольку он составляет часть целой природы, законам которой человеческая природа принуждена повиноваться и приспосабливаться к ней почти бесконечными способами.

ГЛАВА VII

Невозможно, чтобы человек не был частью природы и не следовал общему ее порядку; но если он вращается среди таких индивидуумов, которые согласуются с природой человека, то тем самым поддерживается и усиливается его способность к деятельности. Если же, напротив, он находится в среде таких индивидуумов, которые всего менее согласуются с его природой, то он едва ли может приспособиться к ним без большого изменения себя.

ГЛАВА VIII